В тот же день Брук уехала из города, и, насколько было известно Нику, не появлялась здесь до сегодняшнего дня.
Сейчас у него снова был шанс работать с ней, как художник с художником. Он надеялся, что она не откажет ему. Он убеждал себя, что его интерес к ней был строго профессиональным. Некоторые уроки никогда не забываются, особенно когда они даются слишком большой ценой.
С церковной стоянки Брук вывела свою машину на главную улицу, которая проходила через весь Хайден, проехала мимо магазина Дж. С. Пенни, бензоколонки Филлипс 66, хозяевами которой были Джаррет Пламмер и его сын, и старого здания, где она, пятилетней девочкой, брала свои первые уроки рисования. С тех пор, как она покинула город, все осталось таким же, но в то же время и изменилось.
Брук много пережила, после того как оставила Хайден, она была уверена, что жизнь состоит из одних трудностей. Не было и дня после выпускного вечера, чтобы она не чувствовала ужасного унижения, возникшего в тот момент, когда она подняла глаза и испуганно взглянула в гневные лица мистера и миссис Хемфилл. С тех пор не прошло ни дня, чтобы она, закрыв глаза, хотя бы раз не вспомнила те дружеские объятия и не удивилась, как такой невинный дружеский жест может иметь такие ужасные последствия.
Проехав через рабочую часть города к дому своих родителей, она вспомнила ярость на лице отца в ту ночь, когда мистер Хемфилл позвонил и сказал ему, будто бы они поймали его дочь за непристойным занятием. В тот момент Брук увидела, что отец способен покалечить другого человека. Никогда в жизни она не забудет его огромную, крепкую фигуру и впечатление, будто бы он нес свою поруганную честь, словно оружие, которое требовало мести.
— Папочка, куда ты идешь? - закричала Брук.
- Я собираюсь найти Ника Марселло и убить его! — Голос Джорджа Мартина сотрясал основание дома.
Она обернулась к матери:
- Мама, останови его!
- Нет! — вскрикнула мать, — если он не убьет его, я сделаю это сама.
Почему родители так легко и быстро поверили тому, что говорили Хемфиллы?
- Но ничего не было! Он просто обнял меня! Он поздравил меня! Он ничего не добивался от меня, мама! — кричала она. — Мы никогда не были вдвоем, папа, мы просто обнялись. Что здесь плохого?
- Он взрослый человек, а ты — ребенок, — взревел от ярости отец. — К тому же он — учитель.
- Он ни в чем не виноват! — Брук всхлипывала, хотя понимала, что ничего из сказанного ею не переменит мнения родителей, — Ник не пользовался своим положением учителя!
Но Абби Хемфилл говорит совершенно другое, — истерически выкрикивала ее мать. — Всю нашу жизнь мы работаем в этом городе, чтобы прослыть добрыми людьми, у которых хорошие дети. А с нашим доходом, который заставлял других относиться к нам снисходительно, это не так уж просто. И вот теперь, в одну ночь все разрушено. Мы стерты в порошок. Ведь что бы ни произошло в городе, словам Абби Хемфилл всегда верят.