А теперь все свелось к бездумному поступку сына, который одним махом мог стереть годы усиленной работы, неусыпных стараний, причинить боль ее сердцу за ту единственную ошибку в ее прошлом, тот неправильный выбор, того мужчину, за которого она должна была выйти замуж. Может, Биллу следует покинуть город, пока не распространились слухи. Шерон уже сбежала от надвигавшегося скандала, и это сработало — им удалось сохранить ее беременность в тайне. Теперь Абби не знала, где живет Шерон и как зарабатывает себе на жизнь, ну уж, по крайней мере, не так, как говорила ей Брук. Нужно было чем-то пожертвовать.
Она закрыла глаза и прикрыла рукой рот, пытаясь приглушить отчаянные рыдания.
Вошел Джеральд, одетый в смокинг, держа в руке свою трубку.
- Ты что плачешь? — спросил он.
Она взглянула на него и вытерла глаза.
- Я просто думала о Билле. Беспокоюсь, что обо всем напишут в газете. Думаешь, это произойдет завтра?
- Я не знаю, — произнес муж, — но если в газете напишут скандальную историю о моем сыне, я использую все свои средства, чтобы их закрыть. Они должны это знать.
- Ты думаешь? Возможно, что ничего не появится?
- Это возможно, — сказал он, — но есть еще разговоры. И возможность ареста. У каждого есть стоимость, даже у шерифа. Просто нужно ее заплатить.
Он подошел к окну и выглянул так же, как это сделала она пару минут назад, затем повернул свое обеспокоенное лицо к ней. Она начала плакать сильнее, но он только покачал головой.
- Соберись, Абби. Ради Бога, эти слезы ничему не помогут. Ты бы на себя посмотрела.
Продолжая курить трубку, он возвратился к себе в кабинет.
Ник стоял, как вкопанный, не веря самому себе. Как он мог быть таким небрежным и уронить вещь, которую любил так сильно? Он проиграл происшедшее в мыслях, пытаясь понять: слова Брук удивили его, он повернулся взглянуть на нее, скульптура упала...
И теперь она была разбита. Он отклонился на стойку, почувствовав внезапную слабость: Ник понял, что упустил что-то очень важное, что она начала ему рассказывать: что-то о молитве, она просила Господа о чем-то...
Зазвонил телефон, но он не обратил на него внимания. Это не могла быть Брук, за такое время она не могла еще добраться домой, а когда она доберется, то он будет последним, с кем она захочет поговорить. Он должен все для себя прояснить до того, как сможет разговаривать с другими.
Но телефон продолжал звонить, в конце концов, покончив с разочарованием и нараставшим гневом, он ответил.
- Да.
- Ники? Это ты? — послышался голос матери на другом конце, и она облегченно вздохнула.