Ник на секунду задержал дыхание, сжав обе руки в кулак. Он закрыл глаза и напомнил себе, что любит свою маму. Все равно ничего нового он не услышал. Она наседала на него с того дня, когда узнала о его намерении изучать искусство, а не что-нибудь, по ее словам, более практичное.
- Мама, я скажу это один раз, и, надеюсь, что ты услышишь. У нас с Брук Мартин никогда не было романа, как нет и сейчас.
Он взял ее за руку, понимая, что мама чувствует дрожь в его теле.
- Мама, я люблю тебя, но ты никогда не понимала одной вещи. Я давно научился принимать твою критику и меня это уже даже не задевает. Но не поступай точно так же с Сонни. Он чудесный парень и заслуживает стать тем, кем хочет. Если это электрика, отлично, а если нет, то не заставляй его бросать все то, что так важно для него.
- Так ты не будешь помогать нам? — спросил Винни.
Ник повернулся к шурину, который стоял, как тигр перед прыжком.
- Винни, я не буду никоим образом помогать Сонни в противостоянии тебе. Я не буду потворствовать бунту или проявлению неуважения к вам. Однако он уже давно не подросток, ему девятнадцать лет, и если он хочет использовать мою студию для работы над картинами, в которых ему хочется раскрыть себя, то почему бы и нет? Пускай. Стараясь остановить его, ты только сделаешь его страсть сильнее. Поверь мне, так было со мной.
- Я не могу в это поверить, — воскликнула Анна со слезами на глазах, — ты хочешь, чтобы мы снова прошли через все это? Через такие же распри с отцом, как тогда, в твоем детстве, ты этого нам желаешь?
Вдруг через его гнев проглянула жалость. Похоже, его сестра никогда не поймет, что принятие Божьего дара не является слабостью или предательством любимых людей.
- Я ничего не желаю тебе, сестра, — сказал Ник, — ты сама внушаешь себе это. Просто разреши сыну делать то, к чему он стремиться. Обещаю, это не испортит его.
Анна проглотила слезы.
- Пошли, Винни, — сказала она, — Мама.
Мать Ника стояла посреди комнаты и смотрела на него, чувства ее смешались.
- Дайте юноше немного свободы, мама, — продолжал он, — немного краски еще никому не мешало.
Мать ничего не сказала, развернулась и последовала за Анной и Винни прочь из гостиной.
Комната Брук казалась темнее, чем обычно, может быть, потому что небо было пасмурным, или, возможно, потому что ее сердце переполняли чувства, которые она не могла вместить. Рокси, Абби Хемфилл, Ник... Страхи и переживания — ужасные переживания бушевали в ее разуме, не давая ей заснуть.
Она услышала, как в другой части дома зазвонил телефон, и удивилась, кто мог бы звонить столь поздно. Наверное, парень Рокси хочет узнать, добралась ли она домой и не попала ли в какую-нибудь передрягу? Эта мысль привела Брук в ярость, и она села и взбила свою подушку.