Теперь все иначе. Конан и королевские приближенные здраво смекнули, что ради блага государства (и собственного удобства) следует отказаться от ряда замшелых традиций с тысячелетней историей и провести определенные реформы, способные приблизить персону короля к Трем Высоким Сословиям — дворянам, купцам и горожанам. А начать реформы следует как раз с изменений чудовищного дворцового этикета. Новая мода в замке короля скоро станет известной в самых отдаленных поместьях, а что достойно монарха, то достойно каждого.
Посему в наши дни никого не шокирует появление Конана на улицах Тарантии в скромной форме легата Черных Драконов и в сопровождении двух-трех телохранителей (самая малая свита Нумедидеса или Вилера составляла не меньше полутора сотен придворных холуев). Никто не ворчит на Зенобию, частенько появляющуюся на людях в мужской одежде или платьях с глубоким вырезом. Горожан ничуть не огорчила отмена нескольких особо пышных «коронных торжеств», деньги на которые, разумеется, прежде выкачивались из жителей Тарантии: простота стала основой жизни столицы. Дворянство со вздохом облегчения приняло известие об отмене наиболее оскорбительных уложений «о почитании особы государя». А сам Конан, безжалостно расправившись с самыми уродливыми традициями и создав новые, почувствовал себя гораздо свободнее.
Никто не спорит, на королевских приемах, государственных праздниках или иных торжествах, король являет себя народу во всем блеске и пышности, в горностаевой мантии, Пятизубом венце короля Алькоя, окруженный сияющими алмазами и золотом приближенными и разодетой в парадные облачения гвардией; орут трубы, реют знамена и распеваются гимны — Аквилония должна показывать всему миру и своим подданным, что величие страны с воцарением варварской династии ничуть не исчерпалось, а вовсе наоборот — возросло. Но в делах личных, в общении с наиболее близкими друзьями, Конан остается только Конаном. Варвар предпочитает не корчить из себя уже упомянутого «государя Всея на Свете» — эту обидную для Нумедидеса формулу некогда придумал острый на язык Просперо и она прочно вошла в обиход.
Однако, вернемся к нашему путешествию. Конан, Зенобия, командир отряда охраны граф Вилькон, ваш покорнейший слуга и еще восемнадцать мрачноватых молодых людей носящих черную с серебром форму личной гвардии монарха — свита его величества направляется по дороге Королей к городу Шамару, столице одноименного Великого герцогства. Ехать осталось недолго — лиг десять или двенадцать, а посему лошади идут спокойной рысью, обходя медленно движущиеся по широкому мощеному тракту повозки торговцев. Погода стоит ясная, солнечная, даже не скажешь что началась осень — на деревьях ни единого желтого листочка и только обширные хлебные поля золотятся созревшей пшеницей…