— А я не вижу менее подходящей кандидатуры на пост правителя, чем этот ограниченный, примитивный пижон. — Конан сплюнул. — Никто другой так быстро не сумеет превратить ваш терпимый и свободный город в бездушную тюрьму, похожую как две капли воды на другие шемитские государства. Я окажу тебе и всему твоему народу большую услугу, изрубив этого парня в капусту.
— Конан, в душе ты благороден и раним, — заливаясь слезами, взмолилась принцесса. — Да, он ограничен, но мне с ним жить. Ради меня и моих родителей…
Ее прервал слабый стук в дверь.
— Принцесса, с вами все в порядке? — раздался приглушенный толстой дверью голос.
— Дa, мне лучше. — Как и раньше, она говорила твердо и повелительно. — Оставьте меня, я не хочу, чтобы меня беспокоили.
— Простите, принцесса. — Дверь приоткрылась. — Я не могу удержаться, мне нужно…
При виде лежащих на кровати любовников лицо в дверном проеме побелело. Это был Занус.
Емy потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и суметь хоть что-то сказать.
— А, понятно, — прохрипел он наконец.
— Занус, я… — начала Африандра, но было уже поздно. Дверь захлопнулась, Занус безмолвно удалился.
— Похоже, у парня есть кое-какой здравый смысл. — Конан ослабил хватку на рукояти ножа, который он держал ниже края кровати. — Может быть, став королем, он будет давать тебе некоторую свободу.
— Нет, Конан, так дальше нельзя! Ты должен уехать, уехать из Оджары немедленно! В конце концов, что это для тебя значит? Я могу дать тебе денег на дорогу! Остановись где-нибудь в горах, в крайнем случае в деревне подальше от города. Дождись своего каравана там. Тебе нельзя вступать в поединок с Занусом. Если ты убьешь его, это будет самой страшной трагедией для города. А после того, что он видел сегодня, я не смогу убедить его пощадить тебя.
— Невозможно, — сказал Конан, садясь и протягивая руку за одеждой. — В ответ на его оскорбления я вызвал его на поединок. Прилюдно. Африандра, по законам вашего храма, вызов — священен. И по моему закону тоже. — Тяжелый клинок скользнул в петлю на поясе. — Я не могу бежать от этого поединка, даже если все принцессы Шема будут на коленях умолять меня об этом.
Киммериец встал и в последний раз погладил Африандру по голове.
— Ну что ж, хорошо, если ты не можешь отступить, у тебя есть один способ доказать свою любовь ко мне. — Подняв залитое слезами лицо, принц взглянула Конану в глаза: — Дай Занусу убить себя!