Роумэн спросил Гуарази:
— Как вы считаете, Дик?
— Не знаю. Личу, на Сомосу это может произвести впечатление?
— По-моему, вас четверых шлепнут его гвардейцы в тот же миг, как только вы поднимете разговор о немецкой собственности, ставшей ныне богатством его семьи… Если это действительно так… Я, конечно, не знаю, может, у вас, — он кивнул на Гуарази, — есть в Манагуа сильные контакты, но мне кажется, что я обслуживаю четыре трупа, — вполне милые парни, но доживаете вы последние часы, жаль.
Роумэн подошел к метрдотелю и сказал, что его друзья хотели бы взять столик, который обслуживает голубоглазый официант.
— Конечно, конечно, — ответил тот, — эй, Франсиско! Сеньоры хотят, чтобы ты обслужил их! Быстренько приготовь столик!
— Да, да, — угодливо ответил Брокман. — Сию минуту, сеньоры… Я с радостью угощу вас самой прекрасной пищей нашего чудного «Каса Педро».
Когда он накрыл стол белоснежной скатертью, стремительно расставил приборы и приготовился слушать заказ Роумэна, адвокат Личу тихонько сказал:
— Франсиско, если вы действительно тот Франц Брокман, что приехал сюда после войны с севера, то знайте: эти господа отправляются в Манагуа, чтобы вернуть немецкую собственность ее прежним владельцам.
Бокал выпал из рук официанта, сверкнув мертвенно-голубыми осколками; старик закрыл глаза, достал из кармана пилюльку и бросил ее под язык.
— Простите, сеньоры, — сказал он. — Немного шалит сердце… Я должен подать десерт моим британским гостям… Потом я с радостью отвечу на все ваши вопросы. Но вы не из полиции? Я ведь заполнил все формуляры и въехал сюда по разрешению североамериканских властей…
— Сеньор Брокман, мы представляем интересы тех честных немцев, не связанных с нацистами, которые пали жертвами преступных клик, — отчеканил Роумэн. — Поскольку у нас мало времени, я попрошу мэтра подменить вас, пусть десерт британцам принесет он сам, а вас мы приглашаем пообедать вместе с нами, не возражаете?
— Но… Благодарю вас… Но это не принято… И потом я не одет, как это положено для ресторана…
Роумэн снял через голову рубашку, остался в майке, улыбнулся:
— Вот мы и уравнялись в костюмах… «Первый», пожалуйста, урегулируйте вопрос о подмене сеньора Брокмана.
Парень не пошевелился, словно бы не слышал Роумэна.
— Обращаться надо ко мне, — заметил Гуарази, — он выполняет лишь мои указания… Иди и договорись, — сказал он небритому. — Сделай это тактично, дай мэтру десять долларов, извинись, объясни, что мы торопимся…
Через минуту мэтр начал сам обпархивать британцев; Брокман опасливо снял свою белую куртку, не зная, что с ней делать; Роумэн взял ее у него из рук, повесил на спинку стула и обратился к собравшимся: