- Ну, на сей раз не будет никаких ретроспекций. Это я тебе гарантирую.
Её невозмутимое профессиональное высокомерие позабавило его. Он наблюдал, как она сняла оберточную бумагу, из–под которой появилась маленькая картонная коробка. С гораздо большей осторожностью, чем минуту назад, она подняла крышку и заглянула внутрь.
- Так, так, так, - пробормотала она. Голос её был так весел, как если бы она только что получила букет цветов.
Лично он предпочел бы с утра пораньше найти под своей дверью массу других, более приятных вещей, чем эта ловушка. Но раз перспектива обезвреживания ловушки подняла Вирджинии настроение и заставила её забыть об отмене их брака, то он мог закрыть глаза на дурацкую шутку.
- Что там? – спросил он.
- Хороший экземпляр, - она повернула коробку так, чтобы он смог взглянуть на находящийся внутри объект. - Баночка для мази. Музейная ценность. Не шикарная, но весьма хорошего качества. В галерее за неё назначили бы хорошую цену. Не могу себе представить, чтобы кто-то в здравом уме разбрасывался такими вещами лишь ради того, чтобы разыграть злую шутку на Хэллоуин.
Сэм осмотрел баночку из зелёного кварца. Она была изящной округлой формы, но не слишком удобной для человеческой руки. Крышечка была резная, того воздушного причудливого рисунка, который он видел много раз на протяжении своей карьеры. Искусство и скульптура, оставшиеся от давно исчезнувших хармонян, всегда напоминали ему поэта Старой Земли Гёте, который сказал об архитектуре: застывшая музыка.
- Ты права, - сказал он. - Вещь не уникальная, но определенно ценная. Кто бы ни был наш шутник, он, должно быть, богатый коллекционер, если мог позволить себе использовать экспонат, стоящий пару тысяч долларов, только для того, чтобы устроить розыгрыш на Хэллоуин.
К любой ловушке иллюзий должен быть приложен какой–либо артефакт или старый зелёный кварц из руин.
- Вероятно, был слишком пьян, чтобы понимать, что делает, - Вирджиния аккуратно сняла крышечку и заглянула в тёмное нутро сосуда. – Ага, всё понятно. Рисунок прост. Много времени не займёт.
- Тебе легко говорить.
Он посмотрел вниз на тени внутри баночки. Темнота там была необычной. Она была слишком густой – и это было единственным видимым для глаза предупреждением о наличии крошечной ловушки. В жутковатом свечении зелёных катакомб Мёртвого Города члену команды, ведущей раскопки, было чрезвычайно легко принять черноту иллюзии за обычную тень, но здесь, в ярко освещенной кухне, и для натренированного глаза различие было очевидно.
Очевидно, но не менее опасно.