Упрощенное, схематичное изображение Котовского, начавшееся в тридцатые годы, пошло, конечно же, от «Краткого курса истории ВКП(б)», где были перечислены имена некоторых героев Гражданской войны, уже к тому времени покойных, а потому и не опасных новому диктатору. Хотя нет, все началось гораздо раньше. Методологической основой характеристики Котовского в «Кратком курсе» послужило, безусловно, короткое письмо Сталина «О тов. Котовском», опубликованное в украинском журнале «Коммунист» в 1926 году. Оно заслуживает того, чтобы быть процитированным полностью.
«Я знал т. Котовского, как примерного партийца, опытного организатора и искусного командира, — писал, будто указывая историкам и беллетристам темы их будущих книг, генсек. — Я особенно хорошо помню его на польском фронте в 1920 году, когда т. Буденный прорывался к Житомиру в тылу польской армии, а Котовский вел свою бригаду на отчаянно-смелые налеты на киевскую армию поляков. Он был грозой белополяков, ибо он умел «крошить» их, как никто, как говорили тогда красноармейцы. Храбрейший среди скромных наших командиров и скромнейший среди храбрых — таким помню я т. Котовского. Вечная ему память и слава».
Слово вождя — закон. Вот ученые и крутились вокруг этого целеуказания, не смея переступать за четко обозначенные границы дозволенного. Примерный партиец, опытный военный организатор, искусный командир, польский фронт — вот вам темы, творите! А до Октября — ни-ни. Что? Стихийный протест народа имел многообразные проявления? А вдруг докопается кто-либо, что царские суды зачислили Котовского в «уголовные»? Расправлялся-то он не с министрами, а с помещиками. Вот если бы с министрами — тогда другое дело. Как Семковский. Протестант такого же типа, что и Котовский, не связанный с партией, а смотрите, пальнул из револьвера в министра двора Черевина. Покушение на министра — и был квалифицирован как политический преступник. А Котовский числился в уголовных. Не надо, не поймет народ. Лучше так — польский фронт, примерный партиец и далее по тексту.
Если бы ему сказали в 1904 году, что его назовут примерным партийцем, он бы рассмеялся. Котовский не примыкал ни к одной партии. Он действовал сам по себе. Помогали ему двенадцать отчаянных храбрецов, с которыми он скрывался в лесах. Уже после первого лихого налета полиция была поставлена на ноги. Помещики потеряли сон и увеличили охрану имений. Всюду были расставлены пикеты для поимки смельчаков. А они продолжали налеты. Однажды, окружив в лесу пеший этап крестьян, задержанных за беспорядки и препровождаемых под конвоем в кишиневскую тюрьму, Котовский освобождает их и расписывается в книге старшего по команде: «Освободил арестованных атаман Адский».