В литературе многократно отмечались факты близости общественно-политической культуры Северо-Западной Руси со славянским южным берегом Балтики: на Балтике было четыре Старграда, в Северно-Западной Руси — четыре Новгорода, а система управления одна и та же. Центральное место в этой системе принадлежало общегородскому вече, основу которого составляли, в свою очередь, «кончанские» вече, т.е. вече разных концов города. Необходимо отметить, что в этом случае перед нами выстраивание чисто славянской системы управления по принципу «снизу вверх» (выборность всех органов управления). Именно эта система победила по всему Волго-Балтий-скому пути, хотя на этом пути были представители и других народов и иных систем. Весь Север России представлен «круговыми селами» (только в Рязанском краеведческом музее несколько сот планов расположения этих сел в записях XVIII в.). «Круговые села» — специфика только балтийских славян. И что удивительно — по всему Волго-Балтийскому пути не видно зримых следов межэтнических конфликтов, а ассимиляция местного населения проходила на жизни нескольких поколений. По соседству с Ингрией-Ижорой выросли славянские Плесков-Псков, Изборск (германские названия городов появятся лишь при Петре I). В земле веси появится «Белоозеро». И «призванные» в 862 г. варяги разместятся в славянских городах — Новгород, Псков, Изборск, Белоозеро, которые они же и построили.
Конечно же властная иерархия на Северо-Западе Руси была. Даже Псков считался «пригородом» Новгорода (хотя фактически был самостоятелен). Но это была иерархия не личностей, а общин. Как известно, единоличная княжеская власть в Новгороде так и не утвердилась. Наиболее яркое представление об отношениях между «Землей» и «Властью» в Новгороде дает изгнание в 1136 г. из Новгорода князя Всеволода Ольговича, которое раскрывает сам механизм такого рода акций, опирающихся на длительную традицию.
Во-первых, новгородцы «призваша пльсковичи и ладожаны и сдумаша, яко изгнати князя своего Всеволода». Князь вместе со всем своим семейством («съ женою, детьми и тещею») был заперт на епископском дворе, и ежедневно 30 новгородских мужей (сменяясь) не выпускали семейство из заключения. Во-вторых, показателен перечень претензий новгородцев к князю. Первый пункт — «не блюдеть смердъ». Второй — «хотел еси сести в Переяславле» (в Переяславле Русском в 1132 г.), т. е. просто бежать от новгородцев. И очень показателен третий пункт обвинения: «ехалъ еси съ пълку переди всех», т. е. попросту бежал с поля боя во время сражения с ростовцами «на Ждани-горе» в 1134 г. Иначе говоря, от князя требовались и личная храбрость, и распорядительность.