а дружинники клянутся по-разному: одни — своими языческими богами, а другие — Христианским Богом. При этом язычники и христиане выступают как вполне равнозначные и взаимотерпимые составные части в дружине князя Игоря.
В конце 50-х гг. X в. (летопись указывает дату 959 г.) в Византии приняла крещение княгиня Ольга. Но уже в 961—962 гг. по ее просьбе в Киев прибыли немецкие миссионеры во главе с «епископом русским» Адальбертом. Следовательно, Ольга не собиралась подчиняться Византии в церковном отношении, а искала иные формы церковной организации. Интересно, что в западных источниках сама Ольга называется «королевой ругов Еленой» (Елена — христианское имя Ольги). Однако немецкая миссия была изгнана киевлянами. И, скорее всего, изгнание Адальберта осуществили именно русы-христиане из Моравии.
Моравская община, конечно, не могла принять епископа из Германии. На протяжении всего IX в. немецкое духовенство, осуждая «грубое христианство моравов» на своих церковных соборах, стремилось утвердить в Моравии свое господство. И примерно в то же время, когда Киев отказался принять епископа из Германии, в 967 г. папа римский Иоанн XIII специальной буллой, разрешавшей учреждение пражского епископства, запретил привлечение священников из русского и болгарского народов и богослужение на славянском языке. «Русским народом» в данном случае, как и во многих других, названы славянизированные руги. В то же время русский летописец, писавший вероятно в конце X в., именно переселенцев середины столетия имел в виду, когда настаивал на том, что славяне и русы пришли из Норика (т. е. Ругиланда).
В дальнейшем, до времени крещения Владимира, Русь, похоже пережила немало резких всплесков религиозных споров. Так, Владимир шел в Киев, опираясь явно на языческие общины. Попытка реформы язычества путем создания пантеона языческих богов, предпринятая Владимиром в начале своего княжения, очевидно, предполагала создание заслона против христианства {хотя суть реформы все-таки пока не вполне ясна, поскольку неясны принципы, которые легли в основу создаваемого пантеона). Расправа с двумя варягами-христианами в 983 г., совпавшая по времени с антихристианским восстанием на южном берегу Балтики, явилась первым открытым выступлением язычников против христиан, и погибшие отец и сын варяги стали первыми на Руси христианскими мучениками.
Помимо русов-ариан из Великой Моравии, какой-то след в раннем древнерусском христианстве оставили и варяги. В летописи, в качестве комментария к договору Игоря с греками, позднейшим летописцем сказано, будто это варяги, пришедшие из Византии. Но варяжская дружина в Константинополе появится несколькими десятилетиями позднее. Зато по Волго-Балтийскому пути с Южного берега Балтики сюда могли идти и язычники, и христиане, поскольку там христианство начинает распространяться уже с конца VIII в., а первые христиане время от времени изгонялись язычниками. В XI в. Адам Бременский заметит, что балтийские славяне готовы были терпеть из христиан только «греков». Но это те «греки», о которых выше шла речь — ирландские миссионеры. Германских же миссионеров здесь не принимали — с ними в земли балтийских славян шли угнетение и ограбление.