Закончив читать «Рождественскую песнь в прозе», Ханна подняла голову и увидела восторженные лица детишек и их сияющие глаза. Повисло недолгое молчание. Удовольствие, полученное слушателями от чудесной истории, омрачалось сожалением от того, что она закончилась. Затем дети восторженно захлопали маленькими ладошками, повскакивали и забегали по комнате. Их мордашки были украшены молочными усами и крошками печенья.
Два бесенка залезли к ней на колени, а еще один крепко обнял ее сзади за шею. Ханна подняла глаза, когда к ней подошел Рэйф Боумен. Ее сердце бешено забилось. Она точно знала, что затруднение дыхания никак не было связано с маленькими ручками, обвивавшими ее шею.
Он скользнул взглядом по беспорядку в ее одежде и растрепавшейся прическе.
— Браво! Благодаря вам мы все почувствовали дух Рождества.
— Спасибо, — прошептала она, стараясь не думать о его руках на своей коже, о его губах …
— Мне надо с вами поговорить.
Ханна осторожно сняла малышей с колен и расцепила детские ручки на своей шее. Поднявшись с кресла, она тщетно пыталась привести в порядок платье и разгладить юбки. Даже после глубокого вдоха ее голос звучал испуганно и слабо.
— Я … не думаю, что из этого получится что–то хорошее.
Его взгляд был теплым и открытым.
— И все–таки я хочу с вами поговорить.
В голове всплыли слова из его письма: «Я хочу поцеловать все твои мягкие местечки…»
— Пожалуйста, не сейчас, — прошептала она. Лицо ее пылало, мучительно ныло горло.
Видя ее искаженное мукой лицо, Рэйф смягчился.
— Завтра?
«Ты мне так нужна!»
— Да, — с трудом выдавила она.
Понимая, что его присутствие лишает ее последних сил, Рэйф стиснул челюсти и слегка поклонился. Казалось, он много чего хотел сказать, слова уже были готовы сорваться с губ, но что–то — сочувствие или, возможно, жалость — помогло ему сдержаться.
— Завтра, — тихо повторил он и вышел.
* * *
Пришли няни и забрали детей. Оцепеневшая от терзаний, Ханна вышла в коридор.
И почему никто не предупредил, что любовь может причинять такую боль?
Ханна все больше убеждалась, что не сможет присутствовать на свадьбе Рэйфа и Натали, пережить дальнейшие события, связанные с их жизнью в браке: рождение детей и семейные торжества. Она будет задыхаться от ревности, отчаяния и обиды, пока они ее не разрушат.
Народная мудрость уверяла, что ей встретится другой мужчина, который заставит забыть о Рэйфе Боумене. Но Ханне был не нужен другой мужчина. Он такой был один!
«Я обречена», — подумала она.
С опущенной головой Ханна брела по коридору, направляясь в свою комнату, где она могла хандрить и плакать в одиночестве. К сожалению, шагая с опущенной головой, нельзя разглядеть, куда идешь. Ханна почти столкнулась с идущей ей навстречу женщиной, которая двигалась характерным размашистым, свободным шагом.