— Ах, вы не знаете условий нашей жизни, — серьезно отвечала дама. — Для Европы моя фигура хороша, но я чилийка, я живу в Чили, и у нас часто бывают землетрясения.
— Ну, так наденьте лифчик потуже, если на то пошло, — посоветовал врач.
— Какой там лифчик! — махнула рукой чилийка. — Во время землетрясения принято выскакивать из дому кто как есть, и даже всегда выбегают еле-еле одетые.
— А если землетрясение днем?
— Все равно. Одинаково.
Ну, раз такие серьезные причины, так уж тут отговаривать трудно.
Красота как оружие самозащиты признана прочно. Даже самые серьезные мужчины, искренне осуждающие женщин за чрезмерное занятие своей внешностью, и те не могут устоять против этого закона самозащиты, и выражается он у них в виде робкого, жиденького начеса от уха до уха, через лысину.
Так защищается человек оружием молодости и красоты.
О том, как человек защищается деньгами, рассказывать нечего. Это и так хорошо известно. Но самозащита эта принимает иногда такие формы, что не сразу и поймешь, что это орудует именно она.
Вот, например, какая-нибудь семья устраивает у себя прием, сзывает гостей.
Начинаются приготовления.
И, дымясь, как перед боем, Фитили горят.
Да, именно. Фитили горят. Чистится квартира. Все обиходно скверное припрятывается. Враг не должен видеть слабого места. Он направит на это слабое место огонь, и сражение проиграно.
Если на ковре пятно — на него ставят столик, кресло.
Если на скатерти дыра — ее закрывают корзинкой с печеньем, вазочкой с цветами. Купают детей и собаку, моют кота бензином, чистят дверные ручки и переворачивают диванные подушки свежей стороной наружу. Если в доме водится какая-нибудь неэстетическая тетка с флюсом — ее запирают в плакар[3].
Все вычищено, все прибрано, что нужно, закуплено, на лицах зверски напряженная улыбка: голыми руками нас не возьмешь.
И, дымясь, как перед боем, Фитили горят.
А тем временем гости тоже вооружаются.
— Я не могу надеть коричневое платье, — с отчаянием говорит мужу приглашенная дама. — Я в нем была уже два раза.
И муж тоже понимает, что это трудно, что это обнаруживает нечто такое, в чем признаваться нельзя, — отсутствие лишних денег.
— Накинь мех, будет холодно.
— А вдруг у них натоплено? Еще хуже, если догадаются, что я нарочно мех надела.
Муж вздыхает. Что тут посоветуешь? Прямо хоть отказывайся от вылазки. С таким оружием во вражескую крепость!
— Посмотрите, Серж, — говорит теща, — незаметно, что у меня рукава на локтях блестят?
— Может быть, лучше мамаше остаться дома? — испуганно шепчет жене Серж.
— Ну, знаешь, их бабушка не лучше.