Муж вспоминает «их бабушку» и радостно констатирует, что это такая брешь в укреплении, благодаря которой их всех можно штурмом взять.
— Я расскажу им, как я в ресторане сидел почти за одним столом с великим князем.
— И не забудь сказать, что ты передал ему свою зажигалку.
— Ах, верно. Я и забыл.
— А они скажут, — вступила теща, — по ресторанам князьям зажигалки подает, а жене приличного платья сшить не может.
— Ну, я как-нибудь выкручусь, — героически решает жена.
Глаза у нее сверкают. Она не сдастся живая.
— Я им скажу, что меня пригласила на все лето одна страшно богатая дама в… куда?
— Шпарь — в Италию, — решил муж.
— На время жары на озерах, а то так в Венецию, — согласилась жена.
— Путешествовать на яхте, — посоветовала теща. — Это еще шикарнее.
— Так надо все-таки условиться, а то так завремся, что все вылезет наружу.
— Собственно говоря, здесь даже особенной лжи нет. Ведь Маня приглашала меня на целую неделю к ней в Медон. Ну, а здесь немножко дольше, и не в Медон, а в Италию. Чего же тут уславливаться?
Перед уходом оглядывают себя в зеркало и осматривают друг друга.
— Перчатки не забыла?
— Почисти отвороты… Вот щетка.
— Боже мой! С мизинца лак слез. Подожди минутку.
— Мамаша, напудрите немножко нос. Нельзя же так. Вид такой, точно вы прямо из кухни.
— Так ведь оно и правда.
— Но совершенно лишнее, чтобы все об этом знали.
(Ружья начищены. Пушки наведены. Затворы смазаны. Прицел взят. Недолет. Перелет. Ба-бах!)
— Идем.
Бой назначен на девять часов. Все готово. Штурм ведется с нескольких концов.
Сердюковы, Лютобеевы, Бабаносовы, Гринбаум (партизан-одиночка).
Идут. Пришли. Ворота крепости широко растворены. Но доверять не следует.
Мадам Бабаносова первая открывает огонь:
— Батюшки, какой шик! В передней — и вазочка с цветами! А мы и в гостиной-то никогда не ставим. Петя не любит. От цветов, говорит, только лишний сор и посторонний запах.
— Нет, отчего же, — вступает муж (резервные войска). — Я люблю цветы, но такие, которые действительно украшают — огромный букет хризантем, куст белых лилий.
— Ах, не люблю, — защищает прорыв хозяйка. — Лилии слишком сильно пахнут.
Тут супруг Бабаносов выкатывает дальнобойное орудие:
— А эти ваши нарциссики не пахнут? Разница только та, что лилии пахнут лилиями, а эти нарциссики — конюшней. Уж вы, хе-хе-хе, не сердитесь.
— Ну, что вы, что вы! — вдруг вступается партизан-одиночка, который при виде бутылки коньяку подло сменил вехи и перешел на сторону осаждаемых. — Нарциссы — любимые цветы японских самураев.
Это партизану даром не проходит. «Поймать! Расстрелять!»