Грамматическая Аптечка (Ганькина) - страница 99
- Мама, я никогда не буду учителем. Я вообще не представляю, как это можно так подставиться.
- Как это?
- Ну ты что, не понимаешь? Ну работа страшно трудная... Ты что, не помнишь, как мы тебя мучили? (Одно время Никита учился в моем классе) Нет, кем угодно, только не учителем!
Круг замкнулся. Я тоже говорила нечто в этом роде - своей маме. Так что я не удивлюсь, если в один прекрасный день мой сын станет учителем...
ЛОВУШКИ СВОБОДНОГО ДЕБЮТА
Мой профессиональный дебют был вполне романтичным. Пришли к детям этакие доброхоты. Спасти и сохранить. От величайшего отвращения к авторитарной школе пришли. И точно знали, чего мы не станем делать: орать на детей, давить своим авторитетом и скучать, стоя у доски. Мы - это я и Сергей Владимирович Плахотников - теперь учитель литературы, английского языка и директор образовательного центра «Азъ». А тогда он набрал первый в своей жизни класс, куда меня в порядке эксперимента зачислили вторым педагогом.
В раздражении к окружающему маразму, в тоске по осмысленному делу я в одночасье бросила свой русско-немецкий машинный перевод и ушла к детям. Так сказать, осуществить себя как гражданин и творец. Где еще, думалось мне, с наибольшей полнотой и пользой для человечества раскроются мои многочисленные дарования? В общем, рождественская пастораль...
Маленькая революция
И
Это сейчас нас с Сережей передергивает от некоторых воспоминаний или случайно проскочившего у ребят ты, Сергеич или Владимирна. А тогда мне жутко нравилось, когда шестилетки говорили мне Машуля и висли у меня на шее. Я храбро вела с ними разговоры о вечном и столь же храбро вскарабкивалась на забор детского сада... Маленькая революция в отдельно взятом классе на территории отдельно взятого детского сада.
И приходили они каждое утро в большой степени к нам с Сережей. Был наш пронзительный интерес к каждому из них: каждый казался необыкновенно талантливым, и за это мы многое могли им простить. Мы соблазняли их своей любовью и жаждали их любви. Мы хотели, чтоб настоящая жизнь была у них здесь - в классе, на уроке, с нами, а не «в подворотне». Но мы отказывали им в этой настоящей жизни в их собственной семье. Мы были настолько оголтелые, что пытались спасать детей от их же собственных матерей и отцов!
Позже пришло понимание: наше дело - не