— И все-таки ты у меня неисправимый романтик, — девушка потрепала мужчину за волосы…
Прошло еще пятнадцать минут.
— …Володька, ну хватит, у меня губы уже болят, — Настя вытянула из сумочки черный цилиндрик губной помады и стала восстанавливать помаду на губах, бросая искрящиеся, лукавые взгляды на спутника.
— Романтик ты у меня, Кедров, романтик, — Анастасьин язычок с чисто женской возбуждающей грациозностью дошлифовывал работу рук над девичьими губами.
Кедров посмотрел девушке в лицо, в эти искрящиеся улыбающиеся глаза, в этот грациозно приоткрытый ротик, скользнул глазами по стройным женским ногам и неожиданно явственно увидел перед собой выпученные от страха глаза, залепленный лентой рот, разведенные, раскоряченные, оголенные ноги, разорванные трусики и черный цилиндр глушителя пистолета, вставленный в женское лоно.
— Да… романтик, — Кедров открыл дверь и вылез из машины.
Киев. Гостиница «Днепр». Понедельник 5 октября 1998 г., где-то после двенадцати ночи.
— …Настенька моя, — Володя взял в свои ладони лицо девушки и осторожно, тихо притянул его к себе. Мужские губы, словно боясь обжечься, дотронулись до закрытых глаз девушки. И снова:
— Настенька моя, Настена.
…Все сильнее и сильнее жаркая ярость вулкана бьется об холодный, девственно-чистый лед.
— Володя… Володька… у меня же тушь потечет.
— Девочка моя…,- на помощь мужским губам пришел язык.
— Володя, милый, тушь же…
— Так мне покинуть твои глазоньки-глазища?
— Да… Нет, нет… я вспомнила… эта тушь не течет…
…И лед начинает поддаваться, таять. По нему зазмеились трещинки, сквозь которые красно-желтыми языками пламени стала прорываться неукротимая энергия вулкана.
— Володя… ох… Володечка… — девичий язык больше ничего не смог сказать, запутавшись в сладостных объятиях мужского…
— … она не здесь расстегивается…
— У тебя замок прямо как в сейфе — так с размаху и не откроешь.
— Ключик надо иметь.
— Так подари.
— Заслужи… И вновь мужские руки, губы, язык отрабатывали эту сладостную любовную барщину, возделывали это мягкое, податливое поле, готовили его под засев семенами любви…
— … Володька, дурачок мой милый, ты "Красную шапочку" читал?
— Нет, волком, съевшим Красную шапочку, я быть не хочу.
— Я не о том.
— О чем же, моя русоволосая шапочка?
— Я о том, как ты возишься с входной дверью. А в той сказке так и написано: "Дерни за веревочку, дверь и раскроется…
…Все шире и шире становятся трещины, все больше и больше обжигающего пламени прорываться наружу, все сильнее и сильнее оно лижет лед…
— Володька, еще так… еще. Сильнее… не бойся… еще сильнее…