— Хорошо! Евгений Петрович, вы Гатаева инструктировали перед «Нептуном»?.. А теперь проинструктируйте меня.
— И меня! — заявляет Светлана.
— А вы при чем?
— А вы при чем?
Ивяшин разглядывает нас, конкурентов, и удивляется бровями:
— Вы в таком виде собрались в ресторан. Пиджак, знаете... Или так модно теперь? Некая небрежность...
— Я поглажу, я быстренько! — оживает Светлана. — Утюг у вас есть? Снимайте пиджак, Михаил! — Тут она в своей стихии.
Спасибо, конечно, за пиджак. Но по ресторанам мотаться ей еще рановато. Тем более с Федоровым Михаилом Сергеевичем, который по делу идет, а не выпить-закусить. Тем более на заре служебного нагоняя. И нагоняй будет еще суровей, если Федоров Михаил Сергеевич втравит в это дело совершенно постороннего человека.
— А кто вам сказал, что я посторонняя?! У меня, между прочим, сигнал читателя на руках!
— А вот согласуйте с Ю. А. Дробышевым поход в ресторан, и посмотрим, как он отнесется!
— А вы со своим начальством каждый шаг согласовываете?! — Опять луп-луп.
— Это мое дело!
— А это мое дело!..
— Словом, возвращайтесь, девочка, в редакцию. А я...
Швейцар, как обычно, прикидывается глухонемым. Но спиной к двери не поворачивается. Значит, не все еще потеряно. Пошиковать, что ли? Почему нет? И для дела!
Достаю трешку, прихлопываю к стеклянной двери.
Швейцар оживает, приоткрывает дверь, мгновенно смазывает трешку со стекла.
И я внутри...
«Дар морей, веселья шум предлагает вам «Нептун».
Поглядим, какой здесь сегодня «веселья шум» будет. Одно знаю: если эта кованая штука с талантливыми стишатами грохнется когда-нибудь на головы пьющих-едящих, то веселья не оберешься.
Детина в серебристом пиджаке ревет:
— Слушай, теща, друг родной! Па-ма-ги!
Мы ж с тобой... тирьям-пам-пам... не враги!
Думаю я, что удивительные образчики выдает иногда наша эстрада. И ресторанные ансамблики безошибочно их подхватывают. Помню, раньше была кошмарная «Мясоедовская». Потом «Ах, Одесса, жемчужина у моря». Теперь вот «Теща»... Но мне, впрочем, как раз поближе к этой «теще» надо. Столиков, замечаю, свободных много, а швейцар — глухонемой. У-у-у, шкуродер!.. Но Король обслуживает как раз столик у эстрадки, как Ивяшин проинструктировал. И как раз столик у эстрадки занят. Дамой.
— Вы позволите?
Дама говорит:
— Не позволю! Мест свободных много, занимайте любое. А у меня при виде вас аппетит пропадает... — Снова луп-луп глазками.
И когда только она успела проскочить?!
— Ладно уж, присаживайтесь! Только не приставайте! — царственно дозволяет Светлана.
Серебристопиджачный все надрывается про тещу. И раз уж мы таки сели вдвоем, то «теща» эта рождает легенду.