Погладив мрамор, Юля принялась самозабвенно писать в книжечку.
«Кавказ, Албания, Греция и Норвегия — не было наверное ни одной страны в Европе, уж не говоря о традиционном культе мужчины на Востоке, в Азии или Африке, где бы отец радовался рождению девочки. Сама жизнь ее зависела от того, поднимет ли отец новорожденную с полу, или перешагнет, дав понять, что ей лучше умереть там, где она появилась на свет — на охапке соломе в сарае. Свадебные обычаи, кажущиеся подчас забавными, на самом деле скрывают глубину несчастья, именуемого «рождение дочери». Так норвежская невеста накануне свадьбы брала к себе на кровать грудного малыша-мальчика, надеясь, что ее первенец так же будет сыном. Возможно, у кого-то из жен этот обычай и вызывал внутренний протест, но выразить его не позволяли укоренившиеся нравы, предрассудки, отразившие пренебрежительное отношение к девочке и в дальнейшем к женщине. Так, та же скандинавская невеста мирилась, а может и полагала милым обычаем, то, что ее жених перед алтарем держит в руке кнут — знак своей будущей власти. Власть, знаменованная кнутом, что это значит? Женщину полагается бить, как лошадь. Отголоски отвращения к рождению девочки начинают звучать даже в полном металла голосе современного мужчины. «Девочку — потом, сперва роди пацана», — даже мнящий себя прогрессивным европейцем Зенцов не устоял против лицемерного желания сообщить друзьям о рождении мальчика, а не девочки. «Мокрохвостых в доме не надо!» — это одно из самых мягких пожеланий, сопровождающих известие о беременности жены. Одна из передовых в технологическом развитии стран — Геркулес Азии Южная Корея, и сегодня культивирует рождение мальчика. Родители, заплатив изрядную взятку, узнают с помощью ультразвукового исследования пол будущего ребенка и стараются избавиться от плода, если выясняется, что это — девочка. В современном Китае «несчастных» родителей дочери полагается вежливо ободрить похвалой ребенку: «Ваша дочка — принцесса», чтоб не сильно горевали.(Примерно так же, как мы лицемерно сообщаем умирающему: «Отлично выглядишь!»).
Широко известным стал клич, пришедший из Древней Греции: в бой идут те, кто имеют сына! То бишь имея сына, ты выполнил свое предназначение — продолжил род, и можешь гибнуть в бою с чувством исполненного долга. Число дечерей в расчет не берется. В сельской Грузии количество детей зачастую называется по числу сыновей. «У меня трое детей» означает троих сыновей, девочки не учитываются. Точно так же спросит у женщины современный истовый татарин: «Дети есть?» — «Да» — «Сыновей сколько?». До сих пор не очень интеллигентный(хочется думать, что причина — в этом) житель Багдада или Кабула, всячески воспитывая в мальчике черты существа высшего порядка, позволяет сыновьям пренебрежительно относиться к маме, не говоря уж о сестрах. Если избалованный сын ударит мать, отец довольно смеется, кричит «Ай, молодец!». Афганская дочь обязана прислуживать за столом брату, даже если он младше ее в два раза. А какое мнение о роли женщины может сложиться у подростка, который видит, как мать стоит за спиной отца во время трапезы, ожидая, что он оставит ей еды в своей тарелке? И происходит это сейчас, в наше время в некоторых кастах Индии! Неудивительно, что видя такое отношение к дочери, жене со стороны отца, подрастающие мальчики так же с неудовольствием начинают относиться к дочерям, стыдясь рождения девочки.