Такие разводья всегда вызывали у Шувалова необъяснимое чувство настороженности, и сейчас он точно врос в палубу, осматривался по сторонам, старался не слушать, о чем говорят на ходовом мостике, чтобы не рассеивать внимание. Среди барашков, бежавших от корабля, показался пенистый желобок. Сознание обожгла мысль: «Торпеда!»
— Справа по курсу сорок пять торпеда! — крикнул Шувалов, не отрываясь от желоба, пока еще далекого, но с каждой секундой приближавшегося к кораблю.
Вмиг оборвались разговоры на ходовом мостике. Оттуда доносился только голос командира:
— Право руля! Так держать!
Корабль на полном ходу совершил поворот, корпус тральщика застонал от напряжения, точно живое существо, выбивающееся из сил.
На лице Зайцева собрались суровые складки.
— Акустик, слушать внимательно! — передал он в рубку и, получив очередной пеленг, скомандовал поворот. Радио понесло во все уголки корабля его громкий властный голос:
— Атака подводной лодки. Бомбы товсь! Корабль выходил на боевой курс.
Зайцев в последний раз бросил взгляд на таблицу расчетов и нажал кнопку. Грохот выстрелов носового реактивного бомбомета огласил море, и в следующий миг, как эхо, донеслись из глубины глухие взрывы и над водой отвесно взметнулись всплески.
Корабль шел по следу взорвавшихся бомб. Зайцев смотрел на темную поверхность моря, думая, что в случае незначительных повреждений лодка должна всплыть и тогда можно ее протаранить и добить окончательно. Он повторил залп. Но проходили минуты, а по воде катились темные барашки. Надежды оказались напрасными.
Неужели промазали? Кажется, все было как надо. Вовремя обнаружили лодку, вовремя уклонились от торпеды (молодчина Анисимов, дал полную нагрузку механизмам, обеспечил маневрирование), точно по пеленгу вышли на боевой курс. А попали ли — кто знает. Лодка молчит, не слышно ее моторов. Но это еще ровно ничего не значит. Она могла уйти крейсерским ходом, а потом выключить моторы, притаиться и ждать удобного случая для новой атаки.
Надо идти дальше, продолжать поиск.
Внезапно Шувалов заметил вдали что-то странное; если перископ лодки, он должен прочертить след. А тут никаких следов, просто болтаются на воде какие-то деревяшки, перекатываются с волны на волну.
Он доложил, и командир тоже увидел эти странные обломки. Обычно моряки не обращают на них внимания. Известное дело: выбросят за борт ящик, разобьет его волной, вот и плывут щепки. Но сейчас Зайцев подумал: в этом районе почти нет судоходства. Откуда здесь взяться щепкам?
Зайцев распорядился на несколько минут застопорить ход. Трофимов по его приказанию сбежал вниз к морякам боцманской команды, которые баграми поднимали на борт ровные, аккуратно отшлифованные бруски с надписями на немецком языке. Не разобрав, что там написано, Трофимов с победоносным видом явился на ходовой мостик.