— Как ваши дела?
— Нормально, — терпеливо отвечал Таланов. Действительно, все шло своим чередом. Геннадий только что снял показания приборов, отложил на графике несколько точек, соединил их разноцветными линиями, бросил карандаш, поудобней уселся в кресле, ожидая, когда надо будет произвести очередные наблюдения. И вдруг прямо перед глазами вспыхнули две сигнальные лампочки. Казалось, они озарили красным светом всю штурманскую рубку. В тот же миг раздался противный голос ревуна. У Геннадия до боли сжало горло. Он выключил ревун и, посмотрев в полное тревоги лицо Таланова, тихо доложил:
— Гироазимут вышел из строя.
— Сам вижу, — жестко отозвался Таланов. — Идите узнайте, в чем дело.
Геннадий бросился в гиропост. Голубев и остальные электрики копошились в приборах.
— Товарищ лейтенант, гироазимут не работает, — виновато доложил Василий.
— Знаю. А что случилось? Голубев пожал плечами:
— Как минимум — обрыв в цепи, как максимум — авария.
Геннадий открыл первый шкаф, посмотрел — вроде все на месте.
— Ну что, Геннадий Даниилович? — нетерпеливо спросил вошедший Таланов.
— Должно быть, сгорел транзистор или полупроводниковый диод в схеме приборов управления.
— Ах ты черт...
Выждав минуту и немного успокоившись, Таланов передал по громкоговорящей связи в центральный пост:
— Товарищ капитан первого ранга! Вышла из строя система курсоуказания.
Геннадий не слышал, что ответил Доронин, только через несколько минут он сам появился в гиропосту, сердитый, побагровевший.
— Что стряслось?
— Центральный счетно-решающий прибор не работает.
— По какой причине?
— Так сразу сказать нельзя. Прибор очень сложный, s нем тысячи деталей; сельсины, синусно-косинусные вращающиеся трансформаторы-интеграторы, полупроводниковые диоды...
— Как будете выходить из положения?
— Придется проверить все схемы, товарищ командир.
— Действуйте. Иначе надо дать шифровку в штаб флота, просить разрешения отставить стрельбу.
Таланов и Кормушенко стояли руки по швам.
— Постараемся, товарищ командир.
Доронин удалился, а они подошли к шкафам электронного оборудования, похожим на слоеные пироги: несколько рядов деталей, обвитых густой паутиной проводов.
Геннадий смотрел на Таланова вопросительно: «С чего начнем?» А у того уже созрел план действий.
— Ящики с запасным инструментом, — скомандовал он Голубеву. И когда ящики стояли у его ног, он сказал: — Давайте попробуем заменить первый усилительный блок.
Ему подали блок. Поставив его, он глянул на стрелки, — они по-прежнему были неподвижны.
Кормушенко не отходил от командира ни на шаг. Он беспрерывно смотрел на часы: ему казалось, что время ускорило бег. Невеселые думы роились в голове: он почему-то чувствовал себя во всем виноватым — чего-то не предусмотрел, чего-то не сделал. Даже страшно подумать, что будет, если по вине штурманской части стрельба сорвется. Томило ожидание. Хотелось действовать своими руками тотчас, немедленно.