— Давай сюда схему!
Василий послушно расстелил схему на палубе. Геннадий на коленях ползал по ней, вглядываясь в хитроумные переплетения ломаных линий, в эту густую сеть условных значков — крестиков, треугольников, квадратов, словно верил, что сейчас откроет какую-то тайну.
Вспомнилось училище, практические занятия в лаборатории, а потом базовый береговой штурманский кабинет. Сколько раз приходилось вот так же искать неисправности, созданные опытными инструкторами! «Там я мог их найти, — подумал он. — Неужели здесь это сделать не удастся?»
Вдруг он резко поднялся и открыл шкаф.
Несколько минут стоял в раздумье. Мертвая схема как будто ожила в голове.
— Проверим вот этот узел... Теперь этот... — бормотал он. — Нет, надо еще раз... С самого начала пройдем всю цепь сигнала. Дай-ка осциллограф, — обратился он к Голубеву, а тот, будто читая мысли лейтенанта, уже протягивал ему один проводник, держа второй на «земле».
Когда он прошел с прибором первый каскад и взялся за второй — к нему полностью вернулась уверенность. Штырьки контрольно-измерительного прибора перемещались от одной детали к другой, пальцы уже не дрожали.
— Так, хорошо... Тут все в порядке... Пошли дальше... И вдруг стрелка прибора задрожала и остановилась.
Все ясно! Вот она, проклятая неисправность!
— Что бы вы думали? — радостно повернулся он к Голубеву. — Сгорело сопротивление. Только и всего! Давайте-ка, Василий, заменим...
Голубев, ловко орудуя отверткой и ключами, поставил новые конденсаторы, и в тот момент, когда стрелка пришла в движение и белым светом замигали лампочки, вошел Таланов, остановился, широко открыв глаза:
— Нашли?
— Так точно! Сгорело сопротивление. Теперь полный порядок.
— Какой же вы молодец, Геннадий Даниилович.
Поздравляю! — он пожал руку Кормушенко и помчался в центральный пост.
По его возбужденному виду командир обо всем догадался:
— Ну что, нашли?
— Так точно. Сгорело сопротивление. Теперь полный порядок. Штурманский комплекс работает!
— А кто нашел? Таланов замялся:
— Коллективным умом дошли, товарищ командир... — Коллективным умом, — с сарказмом повторил Доронин. — Ишь, гении собрались…
* * *
Б день и час, назначенный штабом флота, подводная лодка — в заданном квадрате. По отсекам пронесся сигнал боевой тревоги, и люди, незадолго до этого занятые обедом, шахматами, выпуском «Боевого листка», сейчас на своих постах.
По трансляции сухой монотонный голос сообщает:
— До старта осталось сорок минут... Тридцать девять... Тридцать восемь...
Геннадий во власти цифр. Они выстраиваются в столбики, складываются, умножаются... Они указывают курс и точное место корабля. То главное, без чего не обойтись ни командиру корабля, ни ракетчикам, — они в нужную минуту по десяткам проводов пошлют в шахту свои команды. И тогда оживет металлическая сигара, заработают все ее автономные приборы и системы. Получив команду — курс, дальность, она уйдет в воздух...