— И что же именно?
— Я не хочу, чтобы мой муж был распутником, — произнесла Шарлотта, вспомним, весьма игриво настроенную служанку за завтраком. Сколько таких служанок добивалось каждый день внимания Дэвида? И скольких из них он целовал так же страстно, как совсем недавно ее?
Гордость Дэвида была явно уязвлена, и сей факт немного приободрил Шарлотту.
— Есть еще повод для беспокойства — например, твое пристрастие к азартным играм.
— Да, я играю в карты время от времени, но не более того. Думаю, тебя это не должно беспокоить.
— А как быть со склонностью к пьянству?
— Шарлотта, — твердо произнес Дэвид, — все, что я могу пообещать, — это быть немного умереннее в своих пристрастиях. Но я не собираюсь превращаться в монаха, если именно этого ты хочешь.
— Вовсе нет, — поспешила заверить Дэвида Шарлотта и, вспомнив о его обжигающих поцелуях, добавила: — Думаю, монахом ты мне не понравился бы. Я лишь…
— Ты волнуешься, знаю. И понимаю тебя. Поэтому не хочу ни к чему принуждать. Пока я прошу лишь позволить за тобой ухаживать, чтобы ты смогла понять, каков я на самом деле. Согласна?
Шарлотта в ответ пожала ему руку. Молодой человек сдержал слово. В оставшиеся три дня он больше не заговаривал о женитьбе, но зато вовсю ухаживал за Шарлоттой. Он принес ей букетик ромашек и написал робкий сонет. По утрам он вставал раньше всех, чтобы пригласить Шарлотту на прогулку. Они много разговаривали, мечтая о школе для девушек, которую он построит, а Шарлотта возглавит.
Глупо, конечно. Ведь каждому из них была уготована совершенно другая судьба. Дэвиду предстояло стать влиятельным лордом, а Шарлотте — супругой лорда. Такие разговоры доставляли Шарлотте ни с чем не сравнимое удовольствие. И все же она боялась — боялась полюбить Дэвида, полагая трезвым рассудком, что им руководило лишь желание подыскать подходящую партию.
К тому же надо было успокоить родителей. Тех сложившаяся ситуация несказанно радовала. Не испытывала удовольствия от происходящего лишь мать Дэвида. После пикника на берегу реки она настояла на том, чтобы ее сына и Шарлотту непременно кто-нибудь сопровождал.
И все же находиться рядом с Дэвидом даже в присутствии посторонних людей оказалось для Шарлотты совсем не просто. Время от времени она испытывала стыд, оттого что так быстро сменила объект пристрастия, но старалась об этом не думать.
Пребывание в доме Керквудов омрачило лишь одно обстоятельство. За день до отъезда Шарлотта застала Дэвида за разговором со служанкой, после которого Молли убежала прочь, густо покраснев. Когда же она спросила Дэвида о предмете разговора, он ответил, что дело касалось ведения хозяйства, а затем сменил тему.