Как у кяфира оказалась винтовка?! Кто его подстрелил?!
На мгновение показавшись из-за своего укрытия и тут же нырнув обратно, под защиту камня он все понял. Понял, как страшно он ошибся, впервые в жизни...
Женщина, прильнув к винтовке, держала его лежку под прицелом. Кяфир не был снайпером, снайпером была она! Последнее время аль-Мумит видел только восточных женщин - покорных, закрытых чадрой, не выходящих с женской половины дома - и забыл, что женщина может быть стрелком-снайпером и еще более метким, чем мужчина. Забыл - и жестоко за это поплатился...
Аль-Мумит потянулся к винтовке. Нет, он не собирался стрелять в женщину - он понимал, что тяжело ранен и с выстрелом она опередит его. Шансов в снайперской дуэли у него - максимум один из ста, женщина свой класс показала. Он просто хотел помочь своим - или тем, кто стал для него своим волею судьбы. Аль-Мумит подтянул к себе приклад, собираясь устроиться поудобнее, насколько это было возможно при его ранении - и вдруг замер, боясь даже вздохнуть.
В пяти метрах от него, в полный рост, стоял невысокий, седой как лунь старик с жестким, морщинистым лицом. В старой зеленой гимнастерке, с орденскими планками на груди, опираясь на отполированную временем и руками суковатую палку. На груди у старика поблескивала золотистая пятиконечная звездочка - золотая звезда Героя Советского Союза - ее он надевал только на день Победы. Не говоря ни слова, старик внимательно и сурово смотрел на лежащего в луже крови аль-Мумита. На своего внука. Кямала Владимировича Цагоева...
- Дедушка... ложись... - прохрипел Кямал, распухший язык еле ворочался во рту, голова кружилась... - дедушка... ложись... снайпер... убьют...
Старик осуждающе покачал головой, ничего не говоря и не двигаясь с места...
И тут Кямал Владимирович Цагоев, осетинский князь из древнейшего рода, старший лейтенант российской армии, все понял. Понял, для чего к нему пришел дед. И осознал, что он натворил со своей жизнью...
- Дедушка... прости... - снова прохрипел Кямал... - я стал... предателем...
Старик повернулся, и ни говоря ни слова своему внуку начал спускаться с холма, пробуя перед собой дорогу своей старой сучковатой палкой, с которой никогда не расставался...
Его дед был героем. Его отец был героем. А как прожил свою жизнь он? И за что он воевал?
Старший лейтенант Цагоев отпустил цевье своей винтовки, которая была с ним уже больше десяти лет. Какой теперь во всем этом смысл? Оставалось только одно...
Кямал неуклюже повернулся, боясь, что снова впадет в беспамятство и не сможет сделать то, что должен. Достал из кобуры пистолет, поднес к виску. Перед тем, как нажать на спуск, в его голове мелькнула мысль, что впервые за много лет он поступает правильно...