– Я нашел отца, – объявил он. Миссис Флоуз негодующе уставилась на него.
– Врешь, – ответила она. – Ты лжец и убийца. Я видела, что вы сделали с дедом, и не думай…
Локхарт не стал ничего доказывать. Вдвоем с Доддом они затащили миссис Флоуз в комнату и снова прикрутили ее к кровати. Но на этот раз они еще и заткнули ей рот кляпом.
– Я тебя предупреждал, что старая ведьма слишком много знает, – сказал Додд. – А поскольку она жила ради денег, то она без них не помрет, как ты ей ни грози.
– Значит, надо опередить ее, – сказал Локхарт и направился в погреб. Таглиони, допивавший пятую бутылку, смотрел налитыми кровью глазами, видя Локхарта как будто в тумане.
– Лучший такси… потрошитель в мире. Я. Это я, – бормотал он. – Назовите что хотите. Лиса, фазан, птица. Я выпотрошу и набью. А сейчас я выпотрошил человека. А, каково?
– Папочка, – сказал Локхарт и обнял Таглиони за плечи, – дорогой мой папочка.
– Папочка? Чей, мать вашу, папочка? – спросил Таглиони, слишком пьяный, чтобы понять ту роль, которая ему отныне отводилась. Локхарт помог ему подняться на ноги и повел его вверх по лестнице. На кухне Додд стоял у плиты с кофейником. Локхарт усадил таксидермиста на скамью, прислонив его к спинке так, чтобы тот не падал, и попытался сосредоточить его внимание на внезапно открышемся отцовстве. Но у того все плыло перед глазами. Лишь через час, влив в него добрую пинту кофе и впихнув хороший бифштекс, таксидермиста удалось немного протрезвить. И на протяжении всего этого времени Локхарт называл его «папочкой». Именно это и выводило итальянца из себя больше всего.
– Какой я тебе папочка, – возражал он. – Не понимаю, о чем вы это тут говорите.
Локхарт отправился в кабинет деда и открыл там сейф, спрятанный за полкой с книгами. Вернулся он с сумкой из моющейся замши. Он показал Таглиони, чтобы тот подошел к столу, а затем вывалил перед ним содержимое сумки. Тысяча золотых соверенов раскатилась по добела выскобленному дереву. Таглиони с изумлением уставился на них.
– Что это за деньги? – спросил он. Он взял со стола одну из монет и попробовал ее на зуб. – Золото. Чистое золото.
– Это все твое, папочка, – сказал Локхарт. Таглиони в первый раз проглотил слово «папочка».
– Мое? Вы расплачиваетесь со мной золотом за то, что я сделал чучело?
Локхарт отрицательно покачал головой:
– Нет, папочка, кое за что другое.
– За что? – с подозрением в голосе спросил таксидермист.
– За то, что ты станешь моим отцом, – ответил Локхарт. Глаза Таглиони завращались почти так же, как глаза тигра в кукле старика.