Анатолий тоже много работал, но у него, помимо работы, было еще и то, что присуще молодости. Я, например. И так как Софья Сергеевна все еще пыталась его воспитывать, то, естественно, мне нужно было ее отстранить. Она любила Анатолия с какой-то слепой, почти животной безрассудностью — наша мама никогда не относилась так ни ко мне, ни тем более к Светке. Может быть, это еще и потому, что Анатолий был единственным сыном. Не знаю, о чем и как говорила Софья Сергеевна с Анатолием обо мне. Внешне, во всяком случае, она никогда не позволяла себе никакой бестактности. И Анатолий ничего не говорил мне об этом. И все-таки я чувствовала постоянно ее отчужденность. Другая бы девушка стала заискивать перед Софьей Сергеевной, но у меня характерец был не слабее, чем у нее. Да и терять Анатолия так, за здорово живешь, я не собиралась. И я стала гнуть свою линию. Вспоминаю сейчас и удивляюсь: как умело все проделала, даже умно.
Я то была влюбленной до того, что Анатолий буквально терял голову, то казалась расстроенной чем-то, недовольной и недоступной. И он ходил как в воду опущенный, с мальчишеским отчаянием допытывался причин, а я молчала. Ему уже, наверно, казалось, что он может потерять меня. А выход из этого был только один: как можно скорее жениться на мне. И отношение матери к этому само собой отодвигалось на второй план.
Как-то вечером мы были одни в комнате Анатолия, целовались. Вдруг он опрокинул меня на тахту. Я, конечно, легко высвободилась, но заплакала. А он стоял передо мной с трясущимися губами и растерянно твердил:
— Ну что ты? Что ты?.. Моя любимая!.. Родная!..
Я сказала:
— Я больше не могу так!.. Я вся измучилась! Я не могу так… до свадьбы!
И он решился. Взял меня за руку, вытер мне слезы, одернул свой пиджак, и мы пошли в столовую.
Кузьма Михайлович сказал;
— Ну что ж… Вот и хорошо! Поздравляю! Софья Сергеевна заплакала, но тоже обняла меня и поцеловала.
А на следующий день, в воскресенье, я впервые с родителями приехала к ним. Было что-то вроде помолвки. Все обошлось хорошо. Отец с Кузьмой Михайловичем вспомнили даже каких-то общих знакомых по заводу.
Мама откровенно восхищалась их квартирой и обстановкой, это льстило Софье Сергеевне. И все четверо сразу же и тактично нашли приемлемую форму взаимоотношений: мы с Анатолием любим друг друга, решили пожениться, а их родительское дело всячески способствовать счастью детей. И — все. Остального пока касаться не следует, незачем, время само покажет.
После традиционного воскресного обеда мама пригласила их к нам. И у нас им тоже понравилось.