— Но Мымрыська должна понимать, что Бурбуг любить Мымрыська. Больше Бурбугу любить некого!
— Об этом лучше умолчать, — отрезала Люция, — когда найдешь её, просто скажи, что любишь.
Тролль задумался надолго. Голова монстра, кажется, готовилась лопнуть от мысленного напряжения.
— Моя согласен, — наконец, произнес он, — когда Бурбуг встретить Мымрыська, Бурбуг с ней говорить!
— Между прочим, — встрял Жупель, немного успокоившись, — а откуда ты узнал, что твоя ненаглядная тролль-баба у Тяп-Ляпика?
Тролль хмыкнул.
— Моя сказать маленький друг, — ответил Бурбуг, — ростом с гобла, но, может, и не гобла. Не видать! Он в плащ закутать всё тело!
Жупель разом перестал веселиться, мне тоже стало не до смеха.
— Ах, он гад! — зарычал контрабандист, — решил нас троллю скормить!
— Не сходится, — отрезала Люция, — если он хотел нас убить, то зачем от василисков спасал? А тролль не стал бы нападать на тех, с кем путешествует гоблин.
— А почему ты не сожрал маленького друга? — спросил Жупель.
Бурбуг поник.
— Моя хотеть, но не догнать, — натянуто признал тролль, — и он быть похож на гобла!
— Ясно, — кивнул Жупель, — и маленький друг сказал тебе, что твоя подруга в лавке ученой гоблы?
— Да, — подтвердил Бурбуг, — он и сказать дорога. Бурбуг идти, но заплутать, а тут моя найти человека.
Тролль кивнул на трупы.
— Моя отдохнуть и идти к лавка, — объявил монстр.
Мы переглянулись.
— Ну, думаю, мы тоже пойдем, — сказал Жупель.
Я и Люция кивнули. Тролль не стал возражать против нашего ухода. Нелюдь облизнулся, собираясь продолжить свою жуткую трапезу. Мы ничем не могли помочь его несчастным жертвам. Без сомнения, каждый человек, пусть даже и законченный негодяй, заслуживает молитвенного погребения, но только безумец мог решиться отобрать у тролля его обед. К тому же, если совсем честно, я не испытывал к убитым прихвостням Юджина никакой жалости. Вполне возможно, что именно они едва-едва не зарезали нас прошлой ночью. Разумеется, светлому брату полагалось прощать грешников, и я нашел в себе силы простить, но не пожалеть! С моей точки зрения коротенькой молитвы «за упокой» было вполне достаточно. Ей-то я и ограничился. Светлый Владыка — милостив, и пути его неисповедимы, если в душах убитых грешников ещё оставались искорки добра, то, возможно, Творец подумает о ниспослании им вечного покоя. Впрочем, я не настаивал на том, чтобы Светлый Владыка размышлял уж очень долго. Божеству и так есть чем заняться. Например, я верил, а точнее, хотел верить, что некромантия ещё не успела окончательно загубить душу принцессы, отдав её тьме. Увы, без Божественной помощи у меня было мало шансов вырвать красавицу из грязных лап зла!