Собравшаяся около телеги братия не могла иметь ничего общего с регулярными войсками Великого Королевства, и казалось сомнительным, что они являлись охраной какого-либо купца. Посреди это сброда выделялась только одна фигура. Перед телегой, посреди тропы, в непринужденной позе стоял высокий, массивный воин. Он был почти на голову выше своих громил, да и одет намного лучше. По манере держаться и стальному взгляду воина сразу становилась понятно, что именно он являлся вожаком стаи. Мужчина был облачен в длинную, доходящую ему почти до колен, кольчугу, усиленную на груди многочисленными стальными пластинами. На плечах вожака висел новомодный рыцарский плащ, но никаких значков или заколок с родовым гербом нигде не было видно. Плащ был небрежно пристегнут к массивным стальным наплечниками, украшенным острыми изящными шипами. Без сомнения, подобный доспех мог быть изготовлен только для рыцаря, но этот воин им определенно не являлся. В его широкой массивной фигуре не читалось ничего благородного. Черты лица его не могли считаться безобразными, но они были настолько резкими и грубыми, что казалось, будто голову незнакомца кто-то вытесал топором из камня. Под густыми черными бровями мужчины сверкали решительные злобные глаза, говорившие об уме и чувстве превосходства. Шлема воин не носил, вместо него на голове красовался широкий (наверное, с три больших пальца шириной) серебряный обруч. Вместо поножей воин надел плотные кожаные штаны, украшенные вычурными заклепками. Вместе с наплечниками всё это смотрелось нелепо, но я, черти меня раздери, был бы последним, кто рискнул сообщить об этом незнакомцу. Встретиться с его топором, небрежно висящим у правого бока, мне вовсе не улыбалось.
— Куда путь держим, господа? — поинтересовался вожак, когда мы подошли поближе.
Романх сделал взмах рукой, приказывая карете остановиться, и затем обе его руки небрежно легли на массивную алебарду. Остальные воины также потянулись к своему оружию. Команды Романх не отдал, но всем было ясно, что от такой банды не следовало ожидать ничего хорошего. Я обеспокоенно заново пересчитал незваных гостей. Не хило. Совсем не хило. И, как всегда, мы даже не потрудились приготовиться к бою. Печально вздохнув, я покачал головой, и откуда столько неприятностей за столь короткое время!?
Из всех только князь остался невозмутимым.
— Я господин этой земли, дарованной мне по праву крови, — ответил благородный Герхард, — посему имею право следовать по ней, куда мне вздумается, и вершить суд, как на то будет мое усмотрение.