Итак, на шабаше недобитых троцкистов он ляпнул следующее: «Поучительным в этом отношении является также дело о якобы существовавшей в Грузии мингрельской националистической организации. По этому вопросу, как известно, были приняты в ноябре 1951 года и в марте 1952 года решения ЦК КПСС. Эти решения принимались без обсуждения в Политбюро, Сталин сам диктовал эти решения. В них возводились тяжкие обвинения против многих честных коммунистов. На основании подложных материалов утверждалось, что в Грузии якобы существует националистическая организация, которая ставит своей целью ликвидацию Советской власти в этой республике с помощью империалистических государств. В связи с этим был арестован ряд ответственных партийных и советских работников Грузии… Как потом установлено, это была клевета на Грузинскую партийную организацию»[83].
Если обратили внимание, то в данном случае Хрущев инкриминировал Сталину, что он, видите ли, лично надиктовал решения ЦК КПСС от 9 ноября 1951-го и 27 марта 1952 годов. Исходя из общего эмпирически выведенного правила анализа всей болтовни Хрущева, раз он болтал именно так, следовательно, в действительности все обстояло иначе, проще говоря, диаметрально противоположным образом.
И оно действительно было так. Исходя из тех архивных материалов, которые имеются в РГАСПИ, а это экземпляр постановления, записанный Поскребышевым, а также машинописный проект постановления с правкой Сталина[84], выходит следующее. Правки Сталина связаны прежде всего с уточнением формулировок и, кроме того, в ряде случаев носят существенно смягчающие первоначальные весьма резкие обвинения в национализме[85].
И вот первый вопрос. Если Сталин планировал с помощью инициации «мингрельского дела» разобраться и ликвидировать Берия, то на кои же черт ему понадобилось существенное смягчение обвиняющих в национализме формулировок?! Ведь куда правильней было бы их ужесточить, и тогда Лаврентию Павловичу реально могла бы настать «крышка». Нет, Сталин пошел по иному пути.
Идем дальше. Хрущев утверждал, что Сталин лично надиктовал все решения по этому вопросу. Естественно, что это ложь. Решения по этому делу вместе с постановлением от 27 марта 1952 г. были приняты по результатам обсуждения на заседаниях Политбюро[86]. При этом Сталин всего лишь собственноручно вписал в протокол заседания Политбюро 27 марта название постановления[87]. Всего лишь — потому что вопрос и так стоял в повестке дня того заседания Политбюро. Как видите, Никита Сергеевич солгал и в этом аспекте.
Анализируем дальше. Никакого отношения к инициации «мингрельского дела» ни Берия, ни Абакумов не имели.