Я устрою тебе отдых, — пообещал брат, не глядя на дорогу — Так ты не отдыхал никогда
Брат был прав Не дай Бог мне когда-нибудь так отдохнуть еще!
У нас хоть и заповедник, — пропел шатающийся брат, — сейчас возьмем твою палатку Зачем ты ее бросил? А вдруг стащат?
Палатку я не бросал Возле нее ждал обласканный любовью верный, страшнее не бывает на вид, но очень добрый здоровенный пес Я гордился им Он был чистокровный немец "От лучших собак немецких офицеров", — гласила его родословная. Мои старые друзья упрекали "Зачем тебе ментовская собака?" Но, глядя на родословную, они удивлялись. Гордость меня распирала: он был чистокровный. Я специально дал ему смешное имя: Конфурик — от слова кунг-фу. Он мог убежать от меня — слишком самостоятельный пес. Но сам решил, что будет всегда со мной и никому не отдаст даже ветку на расстоянии своего поводка. Я любил его, а он любил нас.
Кто мог подойти к этой палатке, если там сидело умеющее казаться страшным, черное, доброе существо с огромными белыми клыками? По крайней мере, мой брат, увидев его, зашептал:
Хочу, хочу
Мне завидовали все егеря, но в конце лета я потерял его навсегда. Кто виноват — не знаю.
Мы собрали все вещи и поехали в Дом охотника, дав возможность перепуганному молодому кобелю бежать за машиной. Потом, не выдержав, я выпрыгнул из нее и прижался к черной башке.
Дом охотника оказался очаровательным. Он был в густом сосняке, на песчаном берегу абсолютно круглого озера, в центре которого задумчиво стояла белая цапля. Игрушечный домик был окружен рубленым забором. Во дворе находилась маленькая кухонька, а под единственным огромным дубом, раздвинувшим сосны, стоял стол и несколько лавочек. Вокруг бегали куры, из дальнего сарайчика раздавалось сопение и удовлетворенное хрюканье. "Райская жизнь!" — наивно подумал я.
Егерей было четверо. Я удивился, когда оказалось, что в природе они совершенно не разбираются. Мой краснодипломиый брат был также по нулям. Зато он лучше всех стрелял из вертикалки. Был там один старикашка, к которому все бегали советоваться. В Доме охотника — шесть комнат. В одной из них поселились мы. У Конфурика впервые за неделю был приятный обед, который он схрумал в одно мгновение, — из убиенной им курицы, после чего, конечно, получил по башке. Это ему не помешало с удовольствием съесть и кашу, но после легкого мордобоя он понял, что вкусных куриц трогать нельзя. Конфурик лежал под дубом, с тоской глядя на бегающие вкусности. После этого бедное животное поднималось и тыкалось мордой в жратву, которую с наслаждением заглатывала свинья. Он удивлялся, как можно жрать такую гадость, потом снова, не веря своим глазам и носу, пробовал, плевался и в тоске уходил под дуб.