За дверью послышался шорох и вопль Святодуха. Я сразу пришел в себя. И вдруг понял, что я — это не я. Господи, что делать? Для всех в этом мире три года — не срок. Для окружающих никакой я не Мастер, а вторая степень какой-то там общины вообще ничего не значит. Я даже не знаю, каким языком и образами говорить мне в этой жизни. Все истинно близкое и родное, вся мудрость общины — все показалось далеким и расплывчатым. Стало одиноко и страшно…
До того, как уехать далеко, я какое-то время прожил отдельно от всех, в полуразваленной квартирке, оставшейся после бабушки. И когда мы не виделись долго с матерью, ее ярость и эмоции, поднявшись до самого верха, захлестывали меня вместе с развалюхой.
Мама, купив что-нибудь вкусное, шла на расправу с сыном. Добрая, интеллигентная женщина, переполнившись эмоциями, становилась демоном и как всегда неожиданно появлялась с сумкой на пороге.
Здоров, подлец! — рявкала она и переступала порог, помахивая тяжелой сумкой.
В тот раз были яблоки…
Где ты шляешься? У меня дважды останавливалась печень, а скорая приезжала три раза, — с необыкновенной мощью в голосе и легко перебрасывая сумку из руки в руку, объявила она. — Я только отошла — и сразу тащусь к тебе. Вдруг что с моим мальчиком?.. А ты сидишь здесь с друзьями и что-то жрешь.
Друзей я опускаю вообще, ибо в тот момент они забирались чуть ли не под стол, не выдерживая мощи водяного супердракона.
Я сдохну, а ты не будешь знать, где моя могила! — закричала она, переходя на плач и одновременно швыряя в меня сумку с яблоками. И я не всегда успевал уворачиваться, как в этот раз. Обычный приход мамы, к которой я приходил еще реже. "Что же делать? — подумал я. — Ведь они-то не изменились, а мои изменения ничтожно малы перед окружающей мощью".
За дверью опять рявкнул Святодух, и я вспомнил его явление в нашу жизнь…
Я сидел у себя в комнате и опять что-то ел. Слава Богу, был один. А ел я почти всегда, потому что свою большую оболочку надо было усиленно тянуть по жизни. В дверь робко постучали. И я увидел вошедшую маму. Кусок застрял в горле.
— Здравствуй, сынок, — нежно, почти шепотом, миролюбиво улыбаясь, сказала она.
Поверьте, это был удар. И я подавился. Она долго спасала меня, усердно стуча по спине. До этого могла вылечить одним ударом.
Сереженька, мне нужно поговорить с тобой. Ну, не смотрн на меня такими безумными глазами, — попросила мать. Я задрожал от ужаса.
Что случилось, ма? — спросил я.
Все нормально, сынок, — ответила мать и в первый раз не стукнула, а погладила меня по голове.
— Ну-ну, мама, — продолжал дрожать я.