Нужно что-то делать, иначе мы просто сгорим, я буквально чувствую, как начинает нарастать жар, усиливая и так непереносимую боль. А вокруг уже столпились враги, но даже не пытаются добить. Может, думают, что израненных стоит попробовать взять живьём? Только зачем мы им в таком полумёртвом состоянии? Или считают уже и так мёртвыми? Наконец решаюсь и бросаю всю неизвестную силу на заклинание стены огня. Получается! Магия уходит туда, без каких-либо усилий, но не убывает, а наоборот нарастает как лавина. Последнее что я вижу, теряя сознание – это как круговая стена огня высотой до самого неба уходит от нас во все направления, и как горим мы сами.
Дим. Попаданец.
Проснулся я в прекрасном настроении и в таком же состоянии. Но что-то всё равно было не так. И совсем не чувство утренней прохлады. Возможно то, что совершенно не помню, как ложился спать, зато прекрасно помню, как упал тяжело раненным?
Совершенно некстати вспомнился анекдот:
Спят Шерлок Холмс с доктором Ватсоном в палатке. Ватсон просыпается, смотрит, а вокруг ночь, звёзды, красота. «Скажите, Холмс, а почему такая красота?» – спрашивает он у своего друга. «Это элементарно, Ватсон, у нас украли палатку», – отвечает ему Холмс.
К чему я это? Всё очень просто – у нас тоже украли палатку и, похоже, что не только её одну.
Дим. Попаданец.
К Во всяком случае, на мне из одежды были только мифриловая кольчуга и эльфийский поддоспешник, а также поножи и наручи. Смотрю по сторонам. Обе ушастые лежат рядом на широких каменных ступенях. Одеты по точно такой же моде, что и я. Встаю. Странно, но чувствую себя превосходно, несмотря на то, что неизвестно, сколько времени пролежал на пускай и тёплом, но всё же камне. И кстати, почему он тёплый, камню вроде бы холодным положено быть, если не на солнце в очень жаркий день, а тут довольно прохладно? Проверяю эльфиек. Обе живы, но либо без сознания, либо крепко спят. Сам я, наверное, ещё совсем недавно был в таком же состоянии. Интересно, сколько мы так пролежали? И где все остальные? Нет, я не в претензии за их отсутствие, так как они вроде хотели нас немножко убить. Кстати об убить – я не просто прекрасно себя чувствую, но также отсутствуют раны, полученные в бою. Это хоть и подозрительно, но всё равно приятно. На эльфийках, кстати, тоже ничего не заметил – ни ран, ни крови. Логично предположил, что они, как и я совсем недавно, просто спят и решил их пока не будить.
Смотрю по сторонам. Из утраченных вещей вокруг лежат только мечи, опять же мифриловые и их ножны, и вообще всё, что у меня алюминиевого было. А вот и пистолет валяется, почти целый. То, что я потратил все патроны, уже не имеет значения, потому что сам «Макаров» слегка оплавился и теперь ни на что кроме груза для кистеня не годился. Рядом с совершенно не пострадавшей алюминиевой посудой это смотрелось очень дико. А вот фотоаппарат расплавился совсем. Жалко. И ведь у меня была мысль оставить его в седельной сумке, но решил, что при мне целее будет. Зря. Хорошо, что зеркалку отправил с Гилией, а мыльницу, пусть и кодаковскую, не так жалко, хотя лучше бы и она уцелела. А вот магобластер прекрасно сохранился, как, похоже, и всё магическое. Ещё рядом с тем местом, где лежал, нашёл оба жёлудя и свой осколок алтаря сликовников. С алтарём всё понятно, камень и камень, что ему будет, а вот что жёлуди не пострадали, обрадовало, есть у меня на них планы.