К стволу отклонились оба жёлудя!
– Ничего у тебя не получилось, – заявила светлая, – это Древо Жизни полностью лишено магии, поэтому на него и отреагировали оба жёлудя одинаково.
– Всё получилось, – ответил Ва'Дим. – Отрицательный результат – тоже результат, просто ты не поняла его значения.
– Ну и какой же это был результат? – спросила уже я.
– Раз это Древо оба жёлудя признали своим, значит, оно не светлое и не тёмное, а общее, от которого произошли и те и другие.
Мы со светлой аж дара речи на какое-то время лишились от такой ереси.
– Не было никакого общего Древа Жизни! – воскликнула Эледриэль.
– Об этом любой ребёнок знает! – поддержала её я.
– Ну, знания любого ребёнка – это, конечно, аргумент, – ответил Ва'Дим. – Вы даже не представляете себе, что знает любой ребёнок у гномов, причём об эльфах в том числе. А уж у орков, так вообще.
На том, что моё сравнение было не самым удачным, человек нас поймал, но не более того. И как ему доказать, что не было и не могло быть общего Древа Жизни, от которого и произошли все эльфы? Это же всем известная аксиома. Боги создали и нас, и светлых одновременно, и ни мы, ни они этого права первенства друг у друга никогда не оспаривали.
Эледриэль. Светлая эльфийка.
Нет! Дим у меня, конечно, большой умелец по части глупых и невозможных идей, но на этот раз сумел превзойти даже самого себя. Это надо же до такого додуматься, что светлые и тёмные произошли от одного Древа Жизни и раньше были единым народом. Хотя, нужно признать, нередко его невероятные предположения неожиданно оказываются верными. Но не на этот раз! А то, что ему с помощью извращённой логики удалось ненадолго смутить тёмную – ничего не значит. Ларинэ сама была виновата, выбирая неудачный пример.
– Есть такое слово, пропаганда, – продолжает человек, – любимейшее развлечение жрецов, да и правители тоже не упускают случая ею воспользоваться. Вы у меня, как принцессы, должны бы знать.
И вот опять! Я же говорила, что извращённая логика, которую трудно оспорить.
– Пропаганда не обязательно врёт, – отвечаю я ему.
Такой аргумент тоже трудно оспорить, но Дим и не стал.
– Ладно, не будем спорить, – уступает он, – мне вообще без разницы, сколько там было деревьев и каких. Вы у меня самые красивые, и я только рад, что две такие разные. Я даже про рыжую эльфийку, виденную нами в склепе, напоминать не буду.
Ну вот, и как с ним после этого спорить? Не будет он её упоминать, совсем, даже цвет волос уже забыл.
Дим. Попаданец.
Не стал я дальше спорить с ушастыми. Оно мне надо? Правильно, совершенно не надо, да и без разницы, от кого там эльфы произошли в далёкой древности, от общего Древа Жизни или как мы, люди, от обезьян. А для них это, похоже, очень важно. Мне же, наоборот, казалось совершенно естественным, что ушастые, как те, так и другие, возникли из одного народа, слишком уж у них много общего. Язык, обычаи, культура. Растения в лесах кроме Древа Жизни и то одни и те же, да и сами Древа слишком уж похожи одно на другое. Дуб дубом, как говорится. Одежда также у обоих народов совпадает до однообразия. Отличия практически только два – магия и цвет волос. Поэтому думаю, наверное, и раскололись на два народа, когда с магией чего-то намудрили. А волосы, при эльфийских возможностях – тоже не аргумент. Любая из моих жён вообще поменять цвет при желании может, вот только не хотят, ни та, ни другая. Выходит, что когда-то и поменяли, чтоб хоть чем-то отличаться.