Мефистофель тем временем заговорил:
- Прошу простить меня и мою бесцеремонность, уважаемый Вадим, - ударение он сделал на "о", - однако вследствие некоторых причин, объяснение которых мне хотелось бы отложить на незначительное время, я был вынужден поступить именно таким образом, как поступил, и, хотя и не раскаиваюсь, однако считаю своим долгом принести извинения и своим поступкам, чтобы полностью убрать могущую возникнуть отчужденность и недоверие.
Речь незнакомца обволакивала, уводила за собой невесть куда и там оставляла. Вадька попытался встряхнуть головой, но получилось как-то вяло. Состояние напоминало то, в каком он находился сразу после перемещения сюда. Как ни странно, но именно эта мысль привела Вадима в чувство. Он взглянул вокруг посвежевшим взглядом, но ничего нового не увидел. Все тот же подвал a-la "Кельдер", Мефистофель в кресле напротив, что-то говорящий, непонятно откуда идущий свет. Вот только гипнотическое воздействие исчезло, как не было. Была попытка навешать лапши на уши со стороны какого-то подозрительного типа.
У Вадима в арсенале был некий финт, применяемый им, вообще-то, для собственного удовольствия. Вот только это почему-то считается не то чтобы неприличным, но, как бы, в обществе не принятым. Может для здоровья это и не очень полезно, но любил Вадим похрустеть суставами. Почему-то на людей это производило всегда совершенно особенное впечатление: они теряли мысль, речь их становилась маловразумительной, они переключали свое внимание на Вадькины пальцы и тут можно было запросто перехватывать инициативу. А перехватывать было надо. Нет на свете людей, которые любили бы, чтобы за них решали все вопросы другие, им самим предоставив лишь претворение в жизнь этих решений. Вадим, во всяком случае, не любил. А тут было на лицо вопиющее нарушение его прав на свободу... На Свободу! Любую: совести, вероисповедания, местонахождения. Оставлять это так просто он был не намерен. Душа требовала мщения! И мстя его будет жестока! И он собрался щелкнуть первым суставом.
Но внезапно его настроение снова поменялось. Мысли о мщении были временно(!) отставлены в сторону, а появились совсем другие: а зачем он здесь все-таки? Ведь не просто же из нелюбви к нему лично, по большому счету пока не особенно заметному члену человеческого сообщества, его приволокли нетрадиционным методом невесть куда. И не за красивые глаза. Значит, что-то было нужно именно от него. Вадима охватил жгучий интерес, что же понадобилось от него этому таинственному незнакомцу, раскочегарившему ради него, Вадима, неизвестные пока силы природы.