Впрочем, не смотря на очевидную бессодержательность нашей беседы, кое-чего мы все-таки достигли.
Уняв эмоции и стараясь рассуждать логично и спокойно, мы начали по новой вспоминать наш поход, не упуская ни одной детали. Интуитивно мы чувствовали, что именно в этом скрыта "великая сермяжная правда", а потому пытались докопаться до нее. Глянув на Ленку я понял, что она тоже так считает, но почему-то молчит. Ладно, зная свою девушку, я был уверен, что чуть позже она выскажется.
Детально описав для себя всю экспедицию, мы принялись анализировать наши ощущения. Делать это было не очень сложно, потому что накануне примерно этим и занимались. Теперь же для нас это стало видеться в новом, отнюдь не радужном, свете. Потихоньку меня начал пробирать озноб от мысли о том, в какие игры мы влезли. Ладно бы всякие там разборки, это хоть известное, можно сказать свое, родное, не важно, что никогда в них не участвовал. Но наслышан, а потому уже в общих чертах имеешь представление и как бы подготовлен. Тут же были полнейшие потемки. То, что мы видели: свет без источника, стены, оказывающиеся легко проходимыми, - были вещами из мира о котором мы не только ничего не знали, но и не слышали ни о ком, кто бы с этим сталкивался. Абсолютная неизвестность пугала, причем так, как никогда досель не пугали никто и ничто. Это было какое-то всеобъемлющее чувство страха, настолько большое, что ты растворялся в нем весь без остатка и сам становился его частью. Только поэтому мы, наверно, не сошли с ума. Но в тот вечер у меня не было сомнений, что все только начинается, и что это все именно мы и разбудили. На свою голову. Я уже горько сожалел, что зашел в тот книжный магазин, проклинал ту злосчастную карту и свою зоркость. Проклинал наше безрассудство, которое погнало нас в эту преисподнюю. Не знаю, о чем думали остальные, но, очевидно, сходным образом, потому что никто из нас не любит вспоминать тот вечер.
Но какие бы мысли нас не терзали, а Вадима все не было. Наконец Паша высказал то, что обдумывал, наверно, уже давно.
- В общем, надо лезть туда снова.
Паша сверкнул в лучах заходящего солнца очками. Мне это показалось зловещим знамением, но отнес все на свое настроение. А то, чего доброго, от тени начнешь шарахаться.
С предложением Паши никто не стал спорить. Все-таки мы слишком похожи и ход мысли у нас тоже, если и не одинаков, то приводит к тем же выводам! В конце концов, это наш единственный след. Степан молча кивнул, мы с Ленкой тоже и решение века было принято.