Русские приступили к исполнению маневра. От глаз поляков их заслонял лес, но трудности были сильные: на участке от Перок до Мухавца столпилась 9-тысячная масса людей, да так тесно, что не могла тронуться с места. Чтобы выйти из этого положения, на другую сторону реки были переброшены полки александрийский, мариупольский, а также половина ольвиопольских гусаров (всего 13 эскадронов), которые направились на Залузье-Савицкое, чтобы обойти устье Тростяницы и ниже его, форсировав Мухавец, через Филипповичи ударить в тылы поляков. Одновременно пехота Буксгевдена с полками черниговских и кинбурнских карабинеров, другая половина гусар и часть казаков на фланге должны были форсировать Тростяницу на участке между Ходосами и Рыковичами, собираясь, таким образом, напасть на польский фланг.
Тем временем Владычин приказал установить артиллерию на холмах, возле Ходосов. Разместив все четырнадцать стволов, мы обнаружили что нам открылась неплохая позиция.
- Алексей Андреевич, видите на правом фланге нашим дают ляхи прикурить. Надо накрыть их артиллерию, на том фланге, а затем ударим по их правому флангу, - это был мой первый опыт военных действий, и я очень сильно волновался. Если честно, то мандраж начался еще вчера вечером, когда я с Суворовым ходил на рекогносцировку, и увидел множество огней в лагере неприятеля. Затем еще было отступление от передового отряда польских конногвардейцев, находившихся по этой стороне Тростяницы. Когда слез с коня в лагере, то почувствовал, что ноги от дрожи меня не держат, и так, на подгибающихся пошел к себе в палатку. Тут на пути встретил хорунжего Степана Хабалова и старшего урядника Егора Шелихова, которые были из моего личного отряда казаков.
- Ваше высочество, может чарочку, - предложил мне Егор. Пьянствовать мне совсем не хотелось, к тому же завтра меня ожидал первый мой бой.
- Первый бой чай? - словно угадал мои мысли Егор.
Мы уже заходили в палатку, казаки, не спрашивая разрешения зашли со мной.
- Ничего, у всех бывает в первый раз, - это уже Степан, - я тоже когда по первой на осман ходил... это, короче коленки так тряслись, что с лошади падал, - выразился он. - Выпейте чарку, заснете хорошо, а бой будет, вся тряска сама то и выйдет. Так то.
Я решил последовать совету своих опытных телохранителей и сушил чашку залпом. Это было совсем не вино, но видимо в силу моего состояния я проглотил самогон и не поморщился. Тепло прошлось по всему телу, голова зашумела и я и вправду успокоился.
- Спасибо други, я на боковую.
Утром я проснулся нормально. Но чем ближе становился бой, тем явственнее я ощущал вчерашнюю дрожь. Правда во вчерашние чувства вплетались все новые и новые ощущения. Такие как нетерпение, когда же начнется бой, и желание самому в него вступить. Это было чем то новеньким. Оно только усилилось, когда бойцы Исленьева обрушились на конницу ляхов. Затем я услышал польскую артиллерию. Вообще, все звуки боя были прекрасно слышны, и они переполняли волнением мою душу. Когда же нам пришел приказ выдвигаться на позицию волнение достигло своего пика. Подзорная труба тряслась у меня в руках и мне не сразу удалось унять ее. Но увидев, то как польская артиллерия косит наших солдат, пытавшихся перейти брод, волнение стало уходить, на его место встало возбуждение, желание действовать.