Участь Чеки была, пожалуй, поучительной. Сей трусливо–ссученный субъект попал в СИЗО уже совершеннолетним, в отличие от всех остальных, и до такой степени преуспел в деле сотрудничества со следствием, что радостно принял на себя максимум возможного, существенно утяжелив сроки остальным. Организованную группу изобличили именно с его показаний. Сам Чека порадовал всех следующим подвигом.
Больше всего на свете он боялся кары за «ссученность», из–за которой он и пошел на убийство. Этот страх терзал его изо дня в день, из–за чего любой взгляд сокамерников превращал его жизнь в пытку. Хилый, неопрятный и с крысиной мордочкой, Чека жил чуханом, пока в один прекрасный день неведомый кавказский мужчина не отправился к параше справлять малую нужду. В этот момент демоны трусости окончательно победили в нем разум, и он цепко ухватил за хуй ссущего сокамерника с криком «Не надо меня ебать!». На тюрьме как известно за косяки хуем не наказывают, но тут был случай самодеятельного объявления педерастом, старательным и добровольным. Так и сгинул Чека в петушином углу, и не был бы достоин дальнейшего упоминания если бы не последний штрих: так как сотрудничество с администрацией он продолжил, а умнее не стал, то при неизвестных мне обстоятельствах ему отрезали язык.
Уже не помню, сколько точно прошло лет, но одно могу сказать точно: это было первое мое уголовное дело, с которым успешно работал и разрешил именно самостоятельно. Подобное тянется к подобному, и довольно скоро такой практики стало достаточно много. Некоторые сюжеты этой истории имели продолжение; много накопилось и историй и наблюдений о посторонних мне людях и явлениях. Кто меня знает, тот в курсе, что темой моей диссертации является «Меры безопасности в системе противодействия политическому экстремизму», а также я очень люблю криминологию.
Если читателям интересно, цикл публикаций может быть продолжен, поскольку материалов и заготовок у меня накопилось много.
В следующей, пожалуй, остановился бы как раз на сущности описываемого явления, далеко не всегда столь паскудного как в описанном инциденте. Все–таки правая тусовка окромя различной дряни дала и большое количество очень и очень приличных людей, о которых я тоже мог бы многое рассказать. Подобно любой школе жизни, описанные явления носили очень разнообразный характер, и далеко не все из них были подобны деяниям П.и Чеки. Но в данном конкретном случае, как и любое уродство, такие вещи являются очень запоминающимися, и я не вижу ни одной причины о них не рассказать.