Он не хотел подслушивать, но так вышло.
— Флора, разговор окончен. Я уже сказал — незачем было приводить с собой ребенка!
— Дерек, он не ребенок. Взрослый мужчина.
— Ой ли? — Насупился глава сатта, — сколько же ему лет?
— Тридцать с небольшим. — Голос Шодан стал сухим, как порыв осеннего ветра. — Ты, и все окружающие должны усвоить — мир, откуда он прилетел, существует в ином измерении времени человеческой жизни!
— Трудно представить. Тридцать лет — даже не юность. Младенчество.
— Знаешь Дерек, я поняла, возраст зрелого человека не всегда измеряется веками.
— Ты заблуждаешься, Шодан. Уходи сама и уведи своего мальчишку. Я не хочу, чтобы из-за своей влюбленности и горячности он тут и дальше устраивал неприятности.
— Дерек, ты не прав. Мы, естественно, уйдем. Но за нанесенное оскорбление ты ответишь.
— Неужели? И кто же привлечет меня к ответу?
— Я. — В негромком голосе Флоры прозвучала леденящая ярость.
— Будешь драться за мальчишку? Со мной? Или со всеми сразу? Лучше остынь, пока не наделала глупостей. Ты для меня — привлекательная, сексапильная девочка, не больше. Сломаю одним движением пальца, ясно? А не угомонишься — сама знаешь, во благо города я могу принимать самые радикальные решения!..
— Говори прямо.
— Я прикажу убрать тебя, дорогая. Вместе с мальчишкой. Чтобы спокойствия не возмущали.
— Ты не посмеешь… — Флора осеклась, потому что внезапно увидела Ивана, появившегося на пороге.
Он не проронил ни слова, молча подошел к Дереку, и резким движением схватил его за горло, заставив захрипеть и конвульсивно впиться ногтями в свое запястье.
— Еще что-то можешь избранный? Кроме как оскорблять женщин и угрожать? Может, попробуешь устранить нас сейчас?!
Ледяной тон Таманцев не оставлял сомнений, — еще секунда, и он окончательно сожмет пальцы.
— Я… не… хотел…
От избранного разило ужасом. Его мнемоническая аура окутывала Ивана, как зловонный запах.
Первый порыв капитана был вполне понятен и оправдан, но он все же заставил себя мыслить здраво. Люди на Роке живут очень долго. Если Флоре триста лет, то по сравнению с ней он действительно ребенок.
Дереку очень повезло — у офицеров подразделений специального назначения, призванных действовать в условиях различных миров, где бытовали порой диаметрально противоположные системы этических ценностей, воспитывали определенные рамки самоконтроля.
Таманцев лишь слегка побледнел, на его лице не читалось ни ярости, ни удовлетворения.
— Я согласен подчинятся вашим законам, но до тех пор, пока они не противоречат моим понятиям о чести и справедливости. Могу публично извиниться за неконтролируемый мнемонический всплеск.