Однако Аполлон не счел необходимым даже обернуться.
В это время землекопы какой-то ветошью счищали с крышки комки глины.
— Какой красивый, однако, гроб, — отметил чиновник.
Карнизов шипел Аполлону в спину:
— Вы — посторонний. Это воспрещается... Тут важный следственный акт...
— Открывайте, открывайте, — зябко поводя покатыми плечами, поторапливал чиновник; на ссору, что произошла между поручиком и появившимся у могилы молодым господином, он даже не обратил внимания.
Солдаты отомкнули бронзовые защелки и взялись за крышку.
Чиновник прикрыл себе лицо платочком. Карнизов так и замер с обнаженной шпагой в руке...
Аполлон мысленно обратился к Небесам с просьбой укрепить дух его перед новыми испытаниями. Голова его от волнения кружилась.
Все накрапывал дождь — его, кажется, кроме простуженного чиновника, никто не замечал. Из-под тучи вдруг выглянуло солнце; было странное освещение.
И солдаты сняли крышку...
— Господи!... — отшатнулся от неожиданности чиновник.
Карнизов побледнел, у него округлились глаза.
Аполлон не верил тому, что видит.
Солдаты крестились...
Милодора — не тронутая тленом — лежала в гробу; такая же, какую Аполлон видел в час прощания. А между тем этот час был почти месяц назад...
Мертвое, хотя по-прежнему красивое, восково-желтое лицо, накрашенные губы, чуть запавшие глаза, седые волосы, выглядывающие из-под чепца, блестящий лоб... упокоенная улыбка на устах — как прощение для врагов...
Аполлону даже показалось, что сейчас, в свете дня, Милодора похожа на охотницу Диану, ту, с портрета... Кабы ей еще открыть глаза и кабы закрасить седину... И кабы не эта мертвенная желтизна...
— Да это же кукла!... — вдруг воскликнул один из землекопов и ткнул черенком лопаты Молодоре в грудь.
Аполлон вздрогнул.
Он услышал звук, какой бывает, если ткнуть чем-нибудь в сухую солому...
Аполлон, поручик Карнизов, чиновник в сером в растерянности смотрели, как землекоп ворочает черенком лопаты соломенное чучело в гробу... Наконец землекоп выбросил чучело им под ноги. В гробу остались десятка полтора кирпичей и деревянная голова, крытая воском и искусно расписанная...
Аполлон оглянулся на Карнизова. И поразился: тот счастливо улыбался. Шпага матово поблескивала у него в руке.
Солдаты, впечатленные увиденным, вновь достали свои трубки.
Тем временем чиновник тростью осторожно повернул в гробу восковую голову:
— Однако... Какая искусная подделка! Впечатление, можно сказать, полное... — и хохотнул. — Я думал, ничему уже в этой жизни не удивлюсь... — оставив голову в покое, чиновник отчаянно высморкался... — Поедемте, что ли... Сыро, господин поручик...