БЛУД НА КРОВИ Книга первая (Лавров) - страница 17
- Денег — кот наплакал!
Вместо сорока тысяч капиталу оказалось 563 рубля 20 копеек.
- А где ларец с бруллиантами? — вдруг вспомнил Лешка.
Ларец таинственным образом исчез и никогда найден не был.
Потом начали пить, гулять и плясать. Особо отличились Лешка и Калмык «- вприсядку.
ЗА РЕБРО — НА КРЮК
Злодейство наделало много шума. Императрица приказала ежедневно докладывать ей о ходе следствия. По монаршей милости, состраданию к его беде, воевода Жуков был освобожден от суда и наказания, лишь отставлен с должности.
Генерал- поручик, действительный камергер и кавалер Александр Данилович Татищев следствие вел энергично. Уже к вечеру 10 сентября в доме Нестеровой арестовали девок. 14 сентября поймали всех остальных (кроме Ивана Сизова. Этот, прежде чем на него надели кандалы, еще несколько месяцев бегал на свободе). Все были пороты. Все охотно показывали и на себя, и на других. Лешка чистосердечно бил себя в грудь:
- Это не я, это моя стерва — теща! Все она, паскудная.
Настасья Полтева оказалась единственной, кто долго проявлял характер. С нее плетьми сдирали шкуру, подвешивали «на петли» (мучительная пытка с выкручиванием суставов). Она стояла на своем:
- Знать ничего не знаю!
На очной ставке дочка и зять укоряли ее:
- Побойся Бога, твоя затея!
- Подлецы вы оба! Будьте прокляты! Не я… Опять до крови били, на дыбу вздергивали,
подвешивали за руки и ребра — под потолок. Наконец сдалась, прохрипела:
- Ну, я подбила! Чтоб все вы сдохли… Мишка Григорьев без всякой надобности оговорил своего дядю Захара Иванова:
- Знал, что готовим убийство, но не донес… 70–летнего старика трижды били, пока он не испустил дух, так и не признавшись в преступлении, которого не совершал. Случилось это 18 ноября, а тремя днями раньше умерли от пыток в один день Калмык и Мишка Григорьев. Настасья Полтева дотянула до 3 марта нового, 1755 года. По обычаю того времени, казненных хоронили в четверг на Троицыной неделе — всех сразу, с общей панихидой.
До того времени покойников свезли в церковь Святого Ивана Воина, что на Божедомке. Там их сложили в холодный погреб.
Тех, кто выдержал, ожидала страшная участь.
Следствие составило «экстракт» (заключение), а генерал Татищев приговорил (включая умерших): «Алексея Жукова, жену его Варвару, тещу Настасью Полтеву, Калмыка Александра и Михаила Григорьева пятерить: отсечь руки, ноги и головы. Девкам Авдотье Ионовой, Катерине Даниловой и Матрене Семеновой отсечь головы…»
Пойманного позже Ивана Сизова тоже приговорили к «пятерению».
Все смертные приговоры отправлялись на утверждение Елизавете. Еще при вступлении на престол она неукоснительно обещала прекратить в России смертные казни. Свое намерение она твердо проводила в жизнь. Тем самым Россия на много лет опередила все западноевропейские законодательства (увы, что смертная казнь — варварство, приходится доказывать и в наш вроде бы просвещенный век).