— Это единственное, что я еще не пыталась сделать, — сказала она. — Думала, ребенок что-то во мне изменит.
— Перемена очевидна.
— Я имела в виду — глубоко внутри.
— Думаю, ты изменилась.
— Я хотела сказать, до самого дна моего существа.
Я ее не понимал. Она ненормальная. У меня свихивались мозги, когда я думал о ее тайных чувствах. Какие противоречия раздирали эту женщину? Обитель демонов! Она — суицидальный тип: кишки от стенки до стенки набиты вероломными экстремистами, и все требуют скорейшего конца.
Я взял ребенка на руки и успокоил.
Я не знал, что делать.
Сказал Астрид, что что-то об этом слышал. Послеродовая депрессия.
Она громко расхохоталась над моими словами, хотя в них не было ничего смешного.
Выдающийся день
Как обычно, я вышел на улицу и поволок свои треволнения по бульварам, пока не нашел подходящего кафе, где мог умаслить треволнения чашкой кофе и сигаретой. Вокруг меня Париж. Вот мочится пьяный, один сплошной мочевой пузырь в шляпе, струя мочи змеится по каменной мостовой. Двое полицейских прохаживаются по бульвару — они не спешат, это создало бы превратное впечатление.
Подошел к Сене и сел неподалеку от воды.
На соседней скамейке женщина вытянула ноги и ловит скудную дозу солнца. Красивые ноги — длинные и мускулистые. Пока я смотрел на ее ноги, она смотрела на меня. Я одновременно пожал плечами и улыбнулся, и прежде чем ее узнал мой мозг, узнал мой язык.
— Кэролайн! — закричал я.
— Марти!
Мы вместе вскочили и уставились друг на друга с огромным удивлением и радостью.
— Я приехал тебя искать! — кричал я.
— Папа умер!
— Знаю. Видел его могилу!
— Это было ужасно!
— Все, кого я люблю, тоже умерли!
— Знаю!
— Все! Мама, отец, Терри, Гарри!
— Слышала. Я сбежала домой, когда папа умер, и эту новость сообщил мне дядя в Сиднее.
— Ужасно!
— Я замужем — жуть!
— Не может быть!
— Да!
— А я отец!
— Не может быть!
— Именно так!
— Марти, давай убежим!
— Не могу!
— Можешь!
— Надо выполнять родительский долг!
— И я тоже не могу оставить мужа!
— Почему?!
— Я его еще люблю!
— Значит, мы в ловушке!
— Безнадежно!
— Ты хорошо выглядишь!
— И ты ничего!
Мы разом перевели дыхание и рассмеялись. Я никогда так не волновался. Кэролайн стиснула мне ладонями щеки и покрыла поцелуями лицо.
— Какие у тебя планы? — спросил я.
— Давай снимем номер в гостинице и займемся любовью.
— Ты уверена?
— Извини, я дала тебе отставку.
— Ты была влюблена в моего брата.
— Я была молода.
— И красива.
Маленькая гостиница над рестораном, мы занимались любовью весь день. Не буду вдаваться в детали, только скажу — я не ударил в грязь лицом: продолжительность была вполне пристойная, мы не задернули шторы, за окном бушевала гроза, и я понимал, что, когда мы вернемся в наши жизни, все это останется о наших головах как полузабытый сон, и от этого у меня здесь, с темноте, болезненно сжималось сердце.