Раздался стук в дверь. Я не ответил, но створка тем не менее отворилась. Терри боком протиснулся в спальню.
— Черт бы их побрал, эти узкие проемы. Привет, Джаспер! Хочу прибегнуть к твоим мыслительным способностям. Что нам предпринять, чтобы дни казались твоему отцу восхитительными?
— Ты меня задолбал! Мы ничего не можем поделать. Оставь его в покое.
— Понимаю. Может, нам отправиться в путешествие?
— Всем вместе?
— Конечно. В деревню. Мы могли бы поехать к Эдди, посмотреть, как он живет.
— Идея не из лучших.
— Твоему отцу сейчас паршиво. Я подумал, общество старинных друзей — это то, что ему требуется. А деревенский воздух его взбодрит.
— Его уже не взбодрить. Он разлагается.
— Я собираюсь предложить это всем.
— Подожди, а как же твой кооператив? Разве тебе не нужно руководить проститутками, растить опиум и торговать оружием?
— Об этом, пока я не вернусь, позаботятся другие.
— Видишь ли, Терри, отец не умеет растворяться в красоте природы. Естественные явления погружают его в самые жуткие формы самосозерцания. Его надо отвлекать, а не устраивать ему путешествие в глубь себя. Кроме того, ты спишь с его женой, и он знает об этом.
— Не сплю.
— Перестань, Терри, я видел, как она выходила из твоей спальни.
— Понимаешь, Кэролайн разочарована. Твой отец не знает, как правильно обниматься. Он пользуется только одной рукой!
Разговаривать с ним было бесполезно. Он себя настроил, и нам всем предстояло ехать в отдаленную горную деревушку и пару недель провести в доме Эдди. Я рвал на себе волосы, слушая, как Терри объявлял эту новость отцу и Кэролайн. И хотя его идея никому не понравилась, на следующее утро он погрузил нас в джип.
Во время поездки я пережевывал в уме то, что Терри рассказал мне об Эдди. Его отец был единственным врачом в дальней горной деревне, где жила их семья. И все ждали, что юный Эдди пойдет по стопам родителя. Родные мечтали, что сын продолжит дело отца, когда тот уйдет на покой, и такова была сила их воли, что их мечта стала и его мечтой. Годами они экономили и копили, чтобы отправить юношу на обучение в медицинский институт, и он отвечал им благодарностью и усердием.
К сожалению, все рухнуло в тот самый день, когда Эдди впервые открыл учебник по медицине. Он горел желанием следовать за мечтой и угодить родителям, но обнаружил, что оскорблен тем фактом, что у человека внутри находится мерзкая слякотная грязь. Поэтому почти все время в интернатуре провел, давясь рвотой. Он не переносил ни одну составляющую человеческого организма: ни легкие, ни сердце, ни кровь, ни кишки — во всем этом не только находил символы отталкивающего животного начала, но, понимая, насколько хрупки и подвержены болезням человеческие органы, не мог себе представить, каким образом люди способны прожить хотя бы минуту.