- А, как же Природа: небо, цветы, животные, реки и моря, - спросил я у старика, похожего на лобастого Лао-цзы с двумя макушками на голове. Он был одет в белый комбинезон из грубой парусины, с маленьким кармашком оранжевого цвета напротив сердца, в виде положенного набок бубнового туза.
- Это все иллюзии верхнего мира. Разве вы пользуетесь ими, они что-то значат в вашей судьбе? Там, - указал он сухим пальцем, - ничего на самом деле нет, пока Зло властвует. А наши мертвые всегда с нами. Их убило Зло. Когда наверху для вас - все закончится, - они воскреснут для вечной жизни, не зря мы их складируем в дальних, самых лучших катакомбах.
- Кто воскресит? - не понял я старика.
- Их товарищи.
- А господа?
- Кто? Эти, в черном? Они рассеются, как пыль в штольнях! Мы и сейчас их выбрасываем наверх, где тлен и разрушение.
- А...- хотел я что-то сказать, но в выработках раздались резкие гудки зуммера.
- Смена, - сказал спокойно старик и перестал меня замечать, молча достал из кармашка маленький оранжевый шарик и сунул его в рот, поднялся и ушел. Исчезли охранники, люди в белых комбинезонах без карманов построились в шеренги, и их колонны разошлись по выработкам - работа это святое".
Строительство на народные деньги очень выгодно, что подтверждал весь опыт Церетели еще в ходе возведения "долгостроя" эпохи Генерального секретаря, Четырежды героя Советского Союза, маршала Брежнева, - Мемориала на Поклонной Горе. Тогда были задействованы и финансировались многочисленные мастерские скульпторов-монументалистов и художников Академии Художеств СССР на многие десятилетия. А вы что - подумали? "Культурную" элиту страны финансировало советское государство? В одной только Москве официально числилось до 10 000 художников и около 900 скульпторов. А еще, на каждого члена союзов скульпторов и художников приходилось два-три подмастерья, выполняющих основную работу в мастерских.
Лавры, как всегда в России, достались преемнику власти, при котором строительство было закончено, а точнее - стремительно свернуто в связи со сменой идеологии...
Когда заканчиваются госзаказы на монументальные проекты, заканчивается и финансирование творческих коллективом и приватных мастерских. А люди...- они просто выбрасываются на улицу.
Городская власть в лице Лужкова решила восстановить Храм самостоятельно, забрав права "первородства", они разрешили общине возвести только небольшую деревянную церковь. Братство ХХС, основанное религиозными активистами, было распущено. Нельзя было власти не ухватиться за ХХС, а Белоусову потерять инициативу - подход к цели у них был противоположный. Если Белоусов смотрел на Храм, как на акт искупления преступной власти коммунистической партии и её застрельщиков перед русским народом, то сама власть видела другое - историческую преемственность собственно власти!