— Ангел смерти? — непонимающе переспросила девушка.
— Тот, что в дешевом кино чувак с косой.
Катя нахмурилась.
— А почему именно я?
Лайонел поднес ее запястье к губам и, вдохнув запах кожи, поцеловал.
— Во-от, в этом вся ты — маленькая самовлюбленная дрянь! — Он передразнил тоном капризного ребенка: «Почему именно я-а-а?!»
Девушка попыталась вырвать из его пальцев свою руку, но ничего не вышло, он держал крепко.
— Я просто… — Катя помолчала, а потом не выдержала и спросила: — А откуда ты знаешь?
— На тебе его отметина.
Катя нервно усмехнулась:
— Зарубка от косы на лбу или черная аура над головой?
— Не веришь, — Лайонел задумчиво улыбнулся, глядя на нее, — это хорошо. Знаешь, мой брат убежден — к смерти невозможно подготовиться…
— Ты специально явился, чтобы сообщить мне эту радостную новость?
Молодой человек вновь прикоснулся пальцем к ее запястью и оскорбленно воскликнул:
— Как тебе такое в голову взбрело?
Его глаза, казалось, заглядывали прямо в душу.
— Разве стал бы я утруждаться из-за ерунды?! — развеял он все ее сомнения. — Мне все еще от тебя кое-что нужно.
— И что же?
— Твоя кровь!
Его губы впились в ее руку, Катя легонько вскрикнула — не от боли, от испуга.
Лайонел обнажил зубы, и она увидела острые клыки.
— Ну хорошо, — испуганно пролепетала девушка, во все глаза глядя на него, — только немножко!
Он откинул голову назад и расхохотался.
Тогда Катя сердито отдернула свою руку, крепко прижав к себе.
— Ты и так чуть не утопил меня в люке! Я оставила в покое твоего брата! — Катя вскочила со скамейки и посоветовала: — А ты оставь в покое меня!
Ей самой не верилось, что она это сказала и в действительности хочет, чтобы он ушел навсегда.
На красивом лице Лайонела отразилось недоумение. Длилось оно недолго, он молниеносно оказался возле Кати, грубо схватил ее за плечи и тряхнул.
— Я могу тебя убить, если пожелаю!
Девушка гневно толкнула его в грудь.
— Так сделай это и хватит обещать!
— Глупая — Он окинул быстрым взглядом кладбище. — Человеческая жизнь так коротка, имеет смысл беречь каждое чертово мгновение!
— Как трогательно, — буркнула Катя.
Лайонел насильно усадил ее обратно на скамейку, слегка отодвинул рукав ее пальто и предупредил:
— Будет больно.
Ей хотелось плакать от злости, страха и безысходности. Сердце взмывало высоко-высоко и с неизменным томлением летело вниз — в пропасть, неизвестность. И каждый раз казалось, что, достигнув дна, сила удара размозжит этот беспокойный комочек, оставив лишь мокрый след.
— Но тебе ведь нравится причинять боль…
— Боль — это жизнь, — философски изрек Лайонел. — Убежден, если бы у тебя был шанс причинить боль мне, ты бы им воспользовалась.