Как сторонник
умеренности (а в этом суть либерального консерватизма по Чичерину, который у
него носит явно «западнический» характер) ученый подчеркивает пагубность
односторонних начал, коими являются индивидуализм (либерализм) и
государственный абсолютизм. Заслугу Монтескье он видит в том, что этот теоретик
не поддался естественному стремлению сделать свободу началом и концом всего
государственного быта. «Он видел, что избыток свободы может быть столь же
вреден, как и недостаток, а потому старался возвести ее к тем общим законам и
условиям, которые, сдерживая ее в пределах умеренности, одни в состоянии дать
ей и прочность и силу». Особый интерес представляют главы, посвященные
идеализму в Германии. Немецкая мысль представляла для Чичерина некую вершину
человеческой мудрости, олицетворением которой выступал Г. Ф. В. Гегель.
Конечно, этим
далеко не исчерпывается все богатство мыслей, все темы, затронутые на страницах
этого глубокого научного исследования, и остается только порадоваться за
читателя, который, в первый раз открыв эту книгу и погрузившись в нее,
почувствует то «пиршество духа», которое в свое время испытал многомудрый П. И.
Новгородцев, изучая произведения этого выдающего представителя русской культуры>16.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Представляемая
читателям книга составляет извлечение из более обширного моего сочинения: История
Политических Учений. Последнее, по своему объему и специальности,
малодоступно массе публики. Вследствие этого, товарищество лиц, принявших на
себя руководство домашним чтением, предложило мне выбрать из него самых
выдающихся политических мыслителей древнего и нового мира и издать их в объеме,
приспособленном к более или менее обширному кругу читателей. Я согласился,
считая знакомство с важнейшими политическими учениями, которые вырабатывались
человеческой мыслью, делом не бесполезным, но конечно, я не могу скрывать от
себя, что книга, изданная в этой форме, не может иметь притязаний ни на
цельность, ни на полноту. Не только вырванные из общей связи теории не представляют
непрерывной преемственной нити, которая указывала бы на общий закон развития,
но и само сочинение, из которого они извлечены, не доведено до конца, а потому
новейшие политические учения волей или неволей должны были остаться в стороне.
Занявшись другими работами, я остановился
С. 3
на четвертой части.
Удастся ли мне на старости лет издать хотя бы пятый том, для которого у меня
подготовлена часть материала, не могу сказать. Вообще, писание специальных
ученых сочинений в России – довольно неблагодарная работа. Может быть, изданные
в более популярной форме, они найдут благосклонный прием. Во всяком случае,
предлагаемое ныне извлечение обнимает все историческое развитие политического
мышления до новейшего времени; указывая в нем выдающиеся точки, оно может до
некоторой степени способствовать распространению здравых понятий об этом
предмете. В этих видах я и дал свое согласие на издание.