Б.
ЧичеринДРЕВНОСТЬ.
ПЛАТОН. АРИСТОТЕЛЬ.I. ПЛАТОН
Чтобы понять
значение Платона как политического мыслителя, необходимо бросить взгляд на
предшествующее развитие греческого мышления.
В истории греческой
философии можно различить три периода: космологический, софистический и
метафизический. В первом господствует первобытный универсализм, то есть еще инстинктивное
сочетание умозрения с опытом, во втором – реализм, исходящий от опытного
знания, рационализм, который берет свое начало в умозрении. В первом предмет
мышления составляет природа в ее совокупности, во втором – явление, в третьем –
мысль.
В космологическом
периоде, по самому его характеру, политическое мышление не получило еще
самостоятельного развития. Оно не выделялось еще из общего философского
миросозерцания. Мыслители занимались исследованием первоначальных основ
физического мира; на человеческие отношения они обращали внимание настолько,
насколько в них отражались мировые начала. Поэтому обработанных политических
систем мы здесь не встречаем. Если и существовали сколько-нибудь полные учения,
то они до нас не дошли. В тех скудных известиях, которые мы имеем о древнейших
греческих философах, все ограничивается отрывками и намеками.
Самостоятельное
значение политическое мышление приобретает с переходом мысли от общего к
частному, от природы к явлению. Важнейшую роль играли в этом отношении софисты.
Они провозгласили, что явление есть истина, а человек есть мерило всех вещей. У
них впервые мысль отрешилась от
С. 6
объективного бытия
и почувствовала свою самостоятельность. У них и человеческая личность выступила
во имя своей свободы против всех стесняющих ее преград. Но, оторванная от
почвы, личность сама понималась как явление, то есть во всей своей случайности,
как мимолетное сочетание разнообразных стремлений. Мерилом сущего и несущего
становится каждый отдельный человек в каждую минуту своего изменчивого бытия.
Он является здесь не как разумное существо, постигающее высшие начала
мироздания, а как существо чувственное, отданное на жертву беспрерывно
изменяющемуся потоку внешних впечатлений. Это был доведенный до крайности
эмпирический материализм, совершенно аналогичный тому, что мы видим и в
настоящее время.
Эти начала были
развиты в целую систему, которую Платон излагает в X
главе разговора о Законах, говоря, что она в устах почти у всех. Все
человеческие установления с этой точки зрения представлялись произвольными и
случайными. Религия отвергалась как предрассудок, справедливость признавалась
выдумкой человеческого ума. Государственные законы, по учению софистов,
устанавливаются сильнейшими для их собственной выгоды; а так как каждый по
природе стремится к тому, что ему полезно или приятно, то вся цель гражданина
должна состоять в том, чтобы направить к своей выгоде владычествующее в
государстве большинство. Средством для этого служит красноречие. Софисты
занимались преподаванием красноречия, и все греческое юношество стекалось к ним
на уроки.