- Нет.
- Я тоже. Вот так язву-то и зарабатывают, как Мазуров.
- Курить надо меньше, - заключил Зудов. - Ты вообще смолишь как паровоз.
- Да, это точно, третью пачку сегодня открыл, - подтвердил Колодников, раскупоривая "Приму" и угощая сигаретой капитана. - На, это наше единственное средство спасения от комаров.
А в это время над головами у них Елена Брошина испытывала чувство, близкое к настоящему экстазу. Техника фирмы "Кэнон" действительно творила чудеса. "Глаз" телекамеры, словно экран телевизора, высвечивал все, что происходило в комнате на втором этаже особняка.
Два человека сидели друг против друга за небольшим столом с фигурной бутылкой "Смирновской" и закуской. Выпивали они немного, зато много курили, но в основном разговаривали. Хозяин дома был без кителя, в милицейской рубашке, с болтающимся на зажиме галстуком. Подполковник явно был зол, это было видно по его лицу, дерганым движениям рук. Вот он поднялся и начал ходить из угла в угол, время от времени обращаясь к сидящему спиной к окну человеку. Наконец Мамонов уселся на диван и выпил рюмку водки. Тогда поднялся его гость и в свою очередь тоже начал ходить по комнате, что-то выговаривая теперь уже хозяину.
У Ленки перехватило дыхание, она до максимума приблизила изображение. Без сомнения, это был Вадим Гусев, криминальный авторитет Кривова номер два по кличке Гусь. Ошибиться было невозможно: волосы с яркой рыжиной, широкие плечи, своеобразная манера говорить, наклонив голову набок. Лицо Гусева - широкое, но не круглое, а скорее продолговатое, с крупным носом и ртом, резко обозначенным выпирающей верхней губой. От этого казалось, что Вадим все время улыбается. Его трудно было с кем-то спутать.
С начала съемок прошло не меньше часа, и все, в том числе и Елена, решили, что больше ничего серьезного не произойдет. Она отключила камеру и с облегчением опустила ее объективом вниз, чувствуя, как болезненно отходят занемевшие рука и плечо.
- Ну, как, есть на что посмотреть? - спросил сверху Андрей Мысин.
Елена засмеялась, хотела что-то ответить, но свет фар и рев мотора въезжавшего на пригорок автомобиля заставил ее замолчать. Когда машина свернула к воротам мамоновского замка, журналистка молча взяла телекамеру наизготовку.
- Кто это пожаловал? - спросил снизу Колодников.
Этот вопрос был скорее риторическим. Стоящий рядом с ним Паша Зудов вряд ли мог знать больше, чем он. Капитан промолчал, лишь приподнялся на цыпочки, словно лишние пять сантиметров к его метру девяносто пяти могли помочь ему что-то рассмотреть. А изнывающий от незнания Андрей снова громко прошипел: