Андрей разрезал путы на руках Шурика. Пока тот растирал затекшие руки, Колодников поднял мешок, в который был упакован Медведкин. Несмотря на то, что Шурик был освобожден, мешок оставался довольно тяжелым. Из него майор извлек ржавую железяку килограммов на пять, деталь какого-то советского трактора.
- И за что же они тебя хотели утопить? - спросил Колодников, демонстрируя Шурику "железный подарок", который мог стать последним в жизни страдальца. Медведкину стало совсем плохо, но он взял себя в руки и, превозмогая боль, начал рассказывать:
- Это Гусь отдал приказ. Винт приехал и говорит: "Все, Шурик, готовься купаться". Я ему говорю, вы чего, я толком плавать не умею. А тот смеется, зачем тебе плавать, ты сейчас нырять будешь. Я было бежать, но куда убежишь со сломанной ногой. Отлупили, связали и сунули в багажник. Привезли сюда и вот... - он кивнул на мешок.
- Они везли тебя, а Андрея прихватили по дороге?
- Этого мента, что ли? Ну да. Я в багажнике-то ничего не слышал, а вот в ангаре они долго угорали, что сделали два дела сразу, и меня привезли, и этого участкового зацепили.
- Так, это хорошо, а теперь расскажи нам, почему на тебя так Гусь обиделся? Что ты участвовал в убийстве Бурлака, мы знаем, кто, кстати, его убил?
- Винт, - сказал Шурик, кивая на мертвеца. - Этот чокнутый могильщик сам себя подставил, дважды. Сначала, когда не закопал ту бабу, что мы ему привезли, а потом, когда меня отделал в своей гребаной сторожке, - Шурик показал на заплывший глаз. - Если бы не Винт, он бы точно меня убил.
- Ну а потом?
- Потом Гусь велел мне в больнице достать эту телку... - Шурик покосился на снимавшего на камеру Павла. Чувствовалось, сознание того, что его монолог фиксируется для вечности, заставляли парня аккуратней выбирать слова.
- Орлову?
- Ну да. Я полез на дерево, а там, в палате, оказался этот ваш лейтенант. Чем он стрелял, так я и не понял, но сначала подумал, что у меня жбан лопнул, такая боль была. Я аж руки отпустил и свалился... ногу вон сломал.
- За это они тебя и решили утопить?
- Наверное. Козлы, главное живьем! Запихивают в мешок и ржут, падлы!
- А ты что думаешь, сам бы плакал, если бы кого другого топили? Ты ведь из этой же породы.
Шурик на минуту потупился, но накопившаяся злоба на своих "коллег" по бригаде продолжала в нем кипеть.
- Козлы, - повторил он. - Я их просил привезти доктора, с ногой чего-нибудь сделать, а они только ржали в ответ. Мы тебе, говорят, Шурик, и вторую сломаем, посадим около церкви, милостыню просить будешь. Все больше пользы принесешь.