После визита к Ковчугину Мамонов вернулся в управление в дурном настроении. Он сразу же взялся за сотовый и, услышав голос Гусева, сказал:
- С записью полный облом. Там полно народу, а этих кассет штук сто. Какая из них наша, хрен его знает.
- Ладно, я сам займусь этим. Пока все?
- Да.
Подполковник отключил мобильник, и в это время раздался звонок, которого он ждал с самого утра. Но с последними событиями как-то расслабился, забыл, и когда голос в телефонной трубке представился:
- Государственный советник таможенной службы третьего ранга Кусукин... - Мамонову показалось, что сердце его оборвалось куда-то вниз и остановилось.
Все могло сложиться иначе, но Жучихин вышел из дома на полчаса раньше, чем позвонил Мамонов. Он и потом мог вернуться к родителям подполковника, так как, выехав из гаража, машина неожиданно резко вильнула в сторону и встала. Прапорщик был опытным шофером и сразу определил, в чем дело.
"Шаровая полетела, хорошо, что не на трассе. Мог бы загреметь в кювет, а то и хуже, на скорости влетел бы в кого-нибудь в лобовую".
Машину отбуксировали в автосервис, и у Жучихина возникла идея вернуться к Мамоновым, попить чайку. Но с заменой управились быстро, за какие-то полчаса. Пока прапорщик ехал к таможне, скверное предчувствие беды не покидало его.
"Хреновая примета - поломка в начале пути", - думал он.
В этот утренний час жара еще не наступила, но Жучихин не успевал вытирать носовым платком пот, катившийся по лицу, заливающий глаза. Причиной всему был неожиданно возникший и не отпускавший страх. К Зубовскому таможенному переходу он подъехал с окончательно раздрызганными нервами.
Его уже ждали с нетерпением. Инспектор таможенного комитета Юрий Морозов начинал нервничать - зеленая "десятка" с приметным номером "300 АО" давно должна была появиться на переходе. За прошедшую ночь он как-то полностью проникся верой в слова молодого оперативника.
"Может, что-нибудь заподозрил, героинщик хренов, и надумал уехать раньше? - размышлял он. - Или наоборот, решил отсидеться и поедет не в мою смену. А жалко будет, если придется передать его Будницкому".
Нельзя сказать, что Юрий не любил своего сменщика, но очень уж не хотелось делиться с ним своей добычей. Тот парень из Кривова не потребовал себе никаких лавров или дивидендов, значит, можно будет проявить "чудеса" интуиции и профессионализма. Так что когда в потоке машин Морозов рассмотрел зеленый малахит мамоновской "десятки" с толстой физиономией прапорщика за лобовым стеклом, он возликовал: "Есть, попался, карась!"