Говоря это, Мазуров имел в виду разговор Колодникова с Антоновым.
- Что именно? - не понял Астафьев.
- А то, что теперь в городе всем заправляет Гусь, - сказал Андрей.
- А Антоша? - удивился Юрий.
- Антоша на днях уезжает в Волжанск на постоянное место жительства.
- Откуда такие сведения?
- Из очень надежного источника, - усмехнулся Мазуров.
- Да, - подтвердил Колодников. - Надежней не бывает. Кроме этого, есть интересные сведения о нашем и.о.
Версию про героин Юрий выслушал, вытаращив глаза.
- Слушайте, - сказал он, меняясь в лице. - Меня Жучихин только что подвез до мясокомбината, обещал завтра привезти абрикосов с Украины.
Майоры переглянулись.
- Это нам в кон.
- Что-то они зачастили, - удивился Мазуров.
- Ну, а как же, ты забыл, что ли, сколько у них Свинорез хапнул? - догадался Колодников. - Триста граммов - это партия в особо крупных размерах.
- Да, все сходится. Но неужели Мамон в такой момент бросит все и поедет за дурью?
- Надо бы проследить за его машиной, - предложил Мазуров. - И вообще, тут можно их хорошо крутануть. У нас до границы сколько?
- Часов шесть езды.
- И оттуда шесть. Где бы взять машину?
- На моем "уазике" туда не шесть часов, а за целые сутки не доберешься, - уточнил Колодников.
- А если этим займусь я? - предложил Юрий.
- Каким образом?
- Ну, попробую. Выйдет, не выйдет. У меня один друган недавно хорошую тачку купил. Сейчас он ее обкатывает. Попрошу его.
- Давай, Юра! Надо их на этом прищемить. А как - надо подумать.
- Прежде всего, убедиться, что машина действительно едет именно туда, куда мы рассчитываем, - подсказал Мазуров.
Короткое обсуждение заняло чуть меньше десяти минут, после чего Астафьев спешно покинул больницу.
- А Юрка-то молодец, - сказал Колодников. - Смотри, как пашет, не за страх, а за совесть. А ты его вечно ругаешь.
- Да, что-то проняло парня. Чтобы раньше он в свой отпуск мотался по делам, это скорее бы снег в июне выпал.
Астафьев спешил к своему дому. Но в квартиру он не поднялся, позвонил в одну из дверей этажом ниже. На естественный вопрос: кто? - отозвался весело и преувеличенно бодро:
- Это я, Астафьев Юра, Вадик дома?
Дверь загремела, открылась, и выглянула пожилая женщина в красном байковом халате и старомодных очках-велосипедах.
- Это ты, Юра? Вадик только что ушел в гараж, он все с машиной возится. Как купили ему эту штуковину, совсем его дома не видно, все мотается где-то да ездит так быстро...
Бабушка Вадима Долгушина целыми днями находилась дома одна, скучала, поэтому ее монологи были бесконечны, как песни степных акынов.