Куда бежать? Зачем? Орден? Какой Орден? Ей и тут неплохо…
Сколько суток прошло в полной апатии – Ника не считала. Из этого состояния её вывела одна странная мысль, появившаяся внезапно: она вдруг осознала, что безумно хочет зарыться пальцами в шерсть Серого Пушистика, – как она окрестила своего недавнего ухажёра.
Это желание настойчиво прорывалось в её сознание, с каждым днём всё больше не давая ей покоя. Благодаря ему даже действие психотропных веществ стало постепенно ослабевать.
В этом странном притяжении не было никакого сексуального подтекста; к тому же о том, что Пушистик – мужского пола, - она могла лишь догадываться. Но этот порыв был настолько силён, что никакие релаксанты на неё уже не действовали.
Со временем стремление прикоснуться к нему, погрузить ладошку в его мягкую, напоминающую кошачью, шерсть, стало почти нестерпимым. Причём, двое других сородичей этого загадочного гуманоида её абсолютно не интересовали.
В борьбе с наваждением у Ники прошло несколько дней. Она уже поставила крест на своём психическом здоровье, и решила, что у неё просто съехала крыша.
– Шизофрения – как и было сказано… – вспомнила она знаменитую булгаковскую фразу. – Ничего удивительного: игры с разумом до добра не доводят, – тяжко вздохнула она, в очередной раз ковыряясь в тарелке с щедрой порцией каши.
Но во всём этом была и положительная сторона: она опять начала думать о побеге.
С того дня, как её поместили в эту клетку, никто из похитителей больше не показывался. Но Ника могла поспорить на что угодно, что наблюдение за нею и другими сокамерниками велось круглосуточно.
Она уже прокрутила в уме сотни вариантов спасения, от экстравагантных, до криминальных: прикинуться мёртвой и напасть на зелёных, когда они понесут её тело; затеять драку в клетке и напасть на лягушкоподобных, когда они будут оттаскивать её от этих милых зверюшек; устроить голодовку или вскрыть себе вены, чтобы заманить кого-нибудь в клетку и взять в качестве заложника, и так далее, тому подобное.
От активных действий её удерживали лишь две вещи: неспособность сосредоточиться на каком-нибудь одном плане и максимально просчитать в нём все «плюсы» и «минусы», поскольку голову Ники не покидали дурацкие мысли о нежной шёрстке Пушистика, и интуитивная уверенность, что ещё не время.
А своей интуиции она привыкла доверять.
– Доверься мне! – вкрадчиво прошептал Ворон Марии на ухо и скривился в ухмылке, увидев, что его пленница, не в силах выносить смрадный запах, исходящий из его рта, прикрыла нос рукой.
Мария могла поспорить на что угодно, что шикарно обставленная антикварной мебелью комната, куда её поместили, была подвальной. Больше всего огорчало то, что в этом помещении не было ни дверей, ни окон.