Колос (сборник стихотворений) (Шестериков) - страница 2

На первую страницу
Дают молниеносный ток.
Еще вдали, меж берегами
Плывут те волны в черноту;
А ток уж здесь:
Он фонарями,
Сияя, светит на мосту.
И удивляться не умея,
Вода пройдет между камней;
И зрячий свет, рожденный ею,
В пучине
Отразит своей.

* * *

О смерти
Некогда мне думать:
Я весь в заботе молодой.
Я рты сухие Каракумов
Пою бессмертною водой.
Стада лесов гоню в пустыни,
В глухие, черные пески.
Я поселяю жизнь,
Где ныне
Безбрежья нежилой тоски.
Я смутные смиряю смерчи
И песней радую зарю.
Когда же думать мне о смерти,
Коль я живой
И жизнь творю!

* * *

Про меня говорят иные,
Плугом борозду развалив:
— Это ж яблоки земляные,
Золотой полевой нелив.
И мне должное воздавая,
Валят в подпол за возом воз.
Я еда круглогодовая
И готовлюсь на всякий спрос.
Где меня, в какой пище нету?
И в супы иду, и в рагу,
И в окрошку, и в винегреты,
И начинкою к пирогу.
Я гожусь на крахмал и к чаю,
При нужде заменяя мед;
Даже спирт в себе заключаю,
Рюмку выпьешь — и дух займет.
Я везде расту, во всем мире,
Мной довольны и стар и мал:
Кто картошку не ел в мундире,
Кожурою в соль не макал?
И под тихий свист коростеля
Я в походных пекусь кострах.
У кого они не хрустели,
Мои корочки, на зубах?
А когда голод скулы сводит,
Я гожусь для черного дня.
Потому с давних пор в народе
Вторым хлебом зовут меня.

* * *

Третий день воюет человек:
Третий день
Летит на город снег.
Мертвый,
Он заносит все подряд.
Устают колеса, вязнут ноги.
Но его бульдозеры теснят,
Давят, жмут к обочинам дороги.
Даже ночью — несмотря на тьму —
Бой ведут железные солдаты.
И берут, берут из куч зиму
Загребущие автогопаты.
Нарастили кузова машин
Свежими досками на аршин.
В них изрубленного снега горки,
Их везут куда-то на задворки.
Третий день
Летит на город снег,
Третий день с ним бьется человек.

БАЛЛАДА О СОЛДАТЕ

1

Плыла луна над горбами Карпат,
Светлила в Дунае воду,
Когда из могилы встал солдат,
В которой лежал три года.
Ладонью крошки земли отряхнул
С солдатских волос коротких.
И на здоровье трижды чихнул
И выбил пыль из пилотки.
В ночной тишине пропел петух.
И вздрогнул солдат и подумал вслух:
— Чего я торчал в могиле?
Живого, видно, зарыли.
Его освежил густой ветерок,
Пропахший лесом карпатским.
Солдат лостоял — и пошел на восток
Широким шагом солдатским.
Шагал солдат под небом чужим,
И наши дороги мерял,
И в то, что лежал в земле живым
И встал из могилы, —
Не верил.

2

Июль не жалел для земли тепла,
Намыливал воину спину.
И вот на выходе из села
Его догнала машина.
Шофер молодецки затормозил:
— Садись в кабину, служивый!
И, снова пыль заклубив, спросил:
— Ну, живы?
— Выходит, — живы.
И как-то натужно и скорбя
Прибавил солдат, словно для себя:
Следующая страница